Правитель страны Даурия

– О появлении этих вагонов известно было сразу, как они были выделены под загрузку золотым запасом, – явно пристыдила его за подобные вопросы японка. – О действиях «сибирского адмирала» японская разведка знала все. А еще она знала, что к тому времени, когда вы уходили из Владивостока, Американо-китайский банк не вернул вам около четырехсот тысяч рублей золотом, а в японских банках ваши вклады достигали десяти миллионов таких же рублей. У вас не было доступа к этим вкладам, поскольку их заморозили. Еще более шестисот тысяч рублей задолжал вам какой-то Русский беженский фонд. Ваш 1-й Забайкальский казачий полк потому и взбунтовался, что в течение полугода не получал жалованья. К тому же в станице Гродеково, которой в то время находилась ваша штаб-квартира, вы изъяли всю семенную пшеницу и более четырехсот пудов муки, поскольку ваши войска голодали. Но это продовольствие принадлежало местным уссурийским казакам, которые готовы были расстерзать вас. Разве не так? Японская разведка знает все. Хотя вы все еще и сомневаетесь в том, что это лучшая разведка мира.

Даже спустя несколько минут после того, как Сото замолчала, атаман все еще напряженно всматривался в её глаза, ожидая, что девушка вот-вот разразится новым словесным потоком. Он так и не понял: прочла она эту свою обвинительную речь по заготовленной кем-то бумажке, или же сочинила сама. Но успел заметить, что произносила её без своего привычного «икания», без шепелявости и деловито «выкая» ему. Потом вдруг Семёнов сорвался с места, прошелся по номеру и вновь опустился в кресло.

– С этой частью золотого запаса России мы с японскими властями давно разобрались, – жестко объяснил он. – Большая часть драгоценностей поступила в распоряжение Японии, в счет погашения долгов за известные поставки вооружения, снаряжения и всего прочего.

– Большая часть, да? И-осень-то харасо!

– Но какая-то часть осталась в распоряжении штаба моей армии, для его поддержки.

– И-какая часть? – тотчас же попыталась выяснить Сото.

– Я же сказал: «Незначительная», – резко ответил Семёнов. – К тому же изъята она была по согласованию с японским командованием.

– По согласованию, да? И-осень-то харасо. Сото узнает: «по со-гла-сова-нию», – с трудом далось японке это незнакомое слово.

– Что же касается «золотого эшелона» Колчака, то красные арестовали его в Иркутске, вместе с адмиралом. Не спорю, какое-то количество драгоценностей было разворовано в пути следования и перенесено сюда, в Маньчжурию. Или припрятано в монгольских степях.

– Какое-то количество, да?

– Не уточняй. Какое именно – не знаю. Тем более что часть запаса, наверняка, изъята была из омского банка еще до ухода Верховного правителя из «сибирской столицы». Где она спрятана? Знал бы, сам отправился на поиски, в соболях-алмазах. Но что спрятана, можно не сомневаться. То ли в самом Омске, то ли в каких-то таежных тайниках. Кого теперь спросить?

– Есть сведения, – вновь обратилась Сото к своим записям, – что в омском банке Колчак хранил более восьмидесяти тысяч пудов золота и драгоценностей царской казны[42].

– Более восьмидесяти тысяч пудов?! – потрясённо воззрился на неё атаман. – Неужели так много?!

– И-господина генерала не знал этого? – не столько удивилась, сколько не поверила ему Сото.

– Знал, что много, но, сколько именно – Семёнов упал на спинку кресла с такой мощью, что чуть было не разнес её, – об этом, пардон, знать не довелось, в соболях-алмазах!

Наблюдая, как, уставившись в потолок, генерал беззвучно шевелит губами и время от времени подергивает из стороны в сторону подбородком, Сото предположила, что он, очевидно, пытается перевести стоимость этого запаса то ли в золотые японские иены, то ли в фунты стерлингов.

– Не страдайте, господина генерала, – насмешливо посоветовала она, – пусть этими подсчетами занимаются японские финансисты. Они осень-то любят подсчитывать «русские прибыли».

24

Разговор о золотом запасе «Сибирской империи» Колчака, в самом деле, возник как-то сам по себе, на волне любовного пыла и атаманской щедрости. Но, поскольку он все же начался, то Семёнову интересно было знать, как Сото поведет себя в этой ситуации и дальше. А посему о чувствах и страстях на время было забыто.

– И-как и-предполагаете: часть адмиральского золота по-прежнему находится на территории Японии? – все еще невинно улыбалась Сото, старательно приставляя свое «и» чуть ли не к каждому слову.

Однако генерал уже почувствовал, как она уловила его кровный интерес к судьбе сокровищ «сибирского адмирала». Более того, ухватилась за него основательно и, судя по всему, тоже готова увлечься золотом Колчака надолго и всерьез. Теперь у Сото появился личный интерес к сибирским сокровищам, что в корне меняло её отношение к этому богатству.

– Скорее всего, часть его спрятана где-то здесь, в Маньчжурии, поскольку в этих краях много эмигрантов и в случае надобности к нему нетрудно будет подобраться.

– Это и есть «территория Японии», – назидательно объяснила Сото.