Право имею

— Вот ты и уберёшь, — пообещал Глеб, покивав. Снова обратился к Еве. — Поверь мне, я видел, как такое происходит. Я себе не верю. А ты себе? Знаешь, как тонка грань между теми, кого можно убивать и кто действительно виновен и… и всеми остальными?

— Как бумага, — ответил вместо девушки Ник. Внезапно переложил под мышку нож и, взяв тряпку, правда стал убирать с пола. Глеб только кивнул.

Глава 5

«Как вы думаете, что они заявили, когда видео пыток попало в сеть? — на экране человек с выбеленными волосами в чёрной маске. — Они заявили, что состава преступления нет. И начали искать человека, который сразу после отказа слил видео в сеть! Когда были первые сообщения о пытках, в колониях везде поставили камеры, на каждого охранника повесили камеру. Спасло это людей, которые там? Вряд ли. И прежде чем говорить, что этот человек заслужил пытки, раз находится в тюрьме, помните, что наши суды практически не оправдывают людей, а тот ничтожный процент оправдательных приговоров — очень большие деньги. После тиражирования видео на руководство колонии надавил отдел по правам человека, и некоторых охранников арестовали, начался суд. Но знаете, кого не тронули? Того, кто руководит этим концлагерем, и кто отдавал приказы. О, я бы очень хотел, чтобы Черти увидели этот выпуск. Я знаю, они смотрят меня. И ещё больше я хотел бы, чтобы они убили эту тварь…»

— Сука! — выругался Морозов, швырнув телефон с видео в стену. Думал послушать, как в бессильной злобе захлёбывается безропотное стадо, а получил вот это.

За окном давно стемнело, падал снег. В углу подоконника стояла дешёвая пластиковая ёлка, на столе — бутылка водки, надкусанный сервелат. Стакан доставать не стал, хлебнул из горла, и показалось, что вместе с водкой и страха хлебнул. Он потёк по венам, засел где-то за грудной клеткой, оттуда попытался вырваться через горло — едва не стошнило, но только харкнул, наклонившись, в раковину. Закурил. Телефон включил следующий ролик, раздавались знакомые крики — кто-то не побоялся вставить само видео, хотя обычно сервис за такое блокировал. Кто-то очень хотел, чтобы увидели все… люди были такими же свиньями, они все смотрели на пытки. Ужасались, но продолжали смотреть. Все эти идиоты, сидящие в интернете — по телевизору бы такое не пустили. По телевизору всё больше говорили о внешней повестке и о внутренних столкновениях.

Морозов, человек военного типа, коренастый, с проседью в короткостиженных волосах, хотя и не старый ещё, поднялся и включил телевизор. Там показывали какое-то аляповатое, несмешное шоу, но стало спокойнее. Словно в этом мире никто не мог прийти по его душу.

Как разгорелась история — начальство выписало его в отпуск на два месяца и велело не светиться. Думал либо дома пить, либо отправиться в деревню к матери, у которой уже года три не был. Теперь получалось, что и к матери нельзя. И вообще лучше эти два месяца за границей переждать — Черти суки ленивые, да и не так страшно сделанное, чтобы они полетели его в Италии ловить. Да и Италия — не Россия, там ещё надо постараться, чтобы человека убить.

Но Черти не полетят. Черти подождут…

Было тошно. От себя, от происходящего, от страха, от водки и от сигаретного дыма. Сигарету потушил не докурив и до половины. Подошёл к тёмному провалу окна, уставившись вниз. Люди были смешными, карабкались через сугробы, оскальзывались на льду и вообще напоминали больше не людей, а пингвинов. Жили, суки, ничего не боялись, плелись по своим мелким делам, и знали, твари, что завтра встанут и снова пойдут. От этой мысли захотелось выйти на улицу и перестрелять их всех. Всё равно уже…

Что-то сверкнуло в коридоре, и сначала показалось, что лампочка, но в отражении у него появились вполне чёткие очертания, настолько ожидаемые, что Морозов сначала решил, что привиделось.

У двери на кухню стояла тёмная фигура, лицо которой от носа до подбородка было закрыто неоновой маской с изображением линии рта.

Двигаться они начали одновременно — Морозов схватил со стола пепельницу, один из Чертей опрокинул этот же стол, создав между ними преграду. И тут же всё равно получил пепельницей в голову. Не похоже было, что Чёрт вооружён, и тогда Морозов осмелел, опрокинул на Чёрта стол, тут же отбросил мебель и схватил за горло. Шея была какая-то мягкая… женская.

— Может, помочь? — раздался над головой механический голос. Там стоял второй Чёрт. Девушка дважды хлопнула по полу рукой, и Морозов, приняв это за знак, бездумно переключился на того, кто оставался ещё невредимым…

Морозова, ещё живого, вывезли на улицу на носилках двое санитаров в марлевых повязках — девушка и парень. Там погрузили в машину похожую на карету «скорой»…

* * *

Калинин появился в управлении утром, хотя о Чертях так давно не было слышно, что ему начало казаться, что он офисный работник, отсиживающий положенное время за бумажной волокитой. Просто создавал для начальства вид, что наткнулся на след и вот-вот его распутает. Но гребанного следа не было и в помине! Черти появлялись неоткуда, убивали и тут же сваливали.