Православные церкви Юго-Восточной Европы (1945 – 1950-е гг.)

Из всех членов сербской делегации лишь митрополит Скопленский Иосиф порой позволял себе недружественные высказывания. Так, касаясь достижений советского правительства и благоустройства Москвы, он заявил, что «все это построено на крови и страданиях народа»[373]

.

В дни работы совещания была достигнута договоренность об открытии московского подворья Сербской Православной Церкви – при храме святых апостолов Петра и Павла (Петропавловский пер., д. 4/6), с условием полного содержания этого храма и причта Московской Патриархией (соответствующее решение было принято Советом министров СССР еще 16 декабря 1947 г., а «Положение о храмах, передаваемых Автокефальным Православным Церквам» введено в действие распоряжением Совета министров от 7 января 1949 г.)[374]

.

Вскоре после возвращения делегации в Белград, 9 августа 1948 г. митрополит Иосиф посетил советского посла А.И. Лаврентьева и от имени Святейшего Патриарха Гавриила и всех других приезжавших в Москву представителей Сербской Церкви «выразил сердечную благодарность за теплый прием, оказанный им. как Патриархом Алексием, так и министром Карповым». Владыка Иосиф также сообщил, «что в составе югославской делегации было единогласие по обсуждаемым в Москве вопросам»[375]

. После этого регулярные межцерковные связи из-за влияния конфликта Сталин – Тито надолго прервались.

7 февраля 1949 г. Святейший Патриарх Алексий направил письмо святителю Гавриилу, в котором просил информировать о мероприятиях Сербской Церкви по реализации решений Московского совещания. Патриарх Гавриил получил это послание только 22 апреля через советского консула Иванова и 4 мая передал для отправки ответное письмо, в котором сообщил о публикации решений Московского совещания с комментариями в журнале «Гласник», отметив: «Мы не только что готовы, но и горячо желаем с великою Русскою Церковью верно и тесно держать единство и ей оказывать всякое возможное сотрудничество в интересах Православия и Славянства. Но в таких условиях, когда нас держат в крепком оцепенении и постоянном третировании, мы не в состоянии выполнить наши обязательства, которые по вызову и положению имеем»[376]

.

Первосвятитель также осудил участие официальных делегаций Константинопольской и Элладской Церквей в Амстердамской ассамблее и подробно описал «отчаянное положение», в котором теперь находится «многострадальная Сербская Церковь»: «Может быть, под влиянием политических перемен в отношениях с Советским Союзом или вследствие некоторых других причин положение в нашей Церкви чувствительно ухудшилось. Епархиальные архиереи были поставлены в невозможность обращаться к пастве хотя с каким-либо печатным произведением. Нам в Св. Синоде была предоставлена возможность в праздники Рождества и Воскресения Христова обращаться в каждый из них с кратким посланием. В последнее время это стало для нас невозможным. Интересно упомянуть, что “Благовест”, периодическое издание здешней римско-католической архиепископии, регулярно каждый месяц печатается в той самой типографии, где и наш “Вестник”, который едва мог быть опубликован всего в трех выпусках. Третирование, дурное обращение и аресты наших архиереев и священников совершаются постоянно по всей нашей стране. Храмы разрушаются, оскверняются и закрываются. Имущество, насколько уж минимально оставлено оно Церкви аграрною реформою, однако, притесняется и отнимается. Богослужения и обряды нарушаются и запрещаются. Открыто угрожается, что этот Союз [православного священников] возьмет управление Сербской Церковью, которое будет организовано по духу нового времени и в котором, как говорят, епископы считаются излишними и ненужными. Сейчас власти приказывают, чтобы на нашем теологическом факультете был введен, как обязательный предмет, диалектический материализм по атеистической идеологии Маркса и Ленина! Кратко говоря, существующий режим хочет любой ценой нашу Православную Церковь превратить в слепое и послушное свое орудие. Не считаясь с тем, что такая политика наносит огромный ущерб не только Церкви, но и самому государству, наши нынешние светские власти хотят осуществить свое намерение совершенно удушить веру и Церковь»[377].

В заключение святитель Гавриил указал, что вынужден скрывать правду от иностранных журналистов, и лишь Московскому Патриарху с полной доверительностью излагает действительную ситуацию. С этим письмом Сербского Патриарха были ознакомлены высшие советские руководители – И.В. Сталин, В.М. Молотов, К.Е. Ворошилов и Г.М. Маленков.