Православные церкви Юго-Восточной Европы между двумя мировыми войнами (1918 – 1939-е гг.)

Румынский Синод не отреагировал на протесты Патриарха Тихона и 1 января 1920 г. поставил на Кишиневскую кафедру уроженца с. Русешты Кишиневского уезда епископа Ботошанского (викария Ясской митрополии) Гурия (в миру Георгия Степановича Гроссу, 1878–1943). Он с 1917 г. примыкал к группе националистов и позднее одно время состоял заместителем министра культов в Бессарабском «Совете страны» («Сфатул цэрий»). По свидетельству митрополита Евлогия (Георгиевского), видевшего архимандрита Гурия в 1919 г. на приеме у митрополита Молдавского Пимена, это был, несмотря на молдавское происхождение и русское образование, воинственный румынский шовинист: «Родом из Бессарабии, он окончил Кишиневскую семинарию; высшее образование получил в Киевской духовной академии. Посвятив себя в монашеском сане учебно-педагогической деятельности, он на этом поприще не преуспел и был отправлен в монастырь; в последние годы он стал настоятелем одного монастыря в Смоленске. Во время беседы за чаем он стал выражать свои румынские националистические чувства: “Как я счастлив, владыка! – сказал он, обращаясь к митрополиту. – Мечта моей жизни осуществилась, – Бессарабия вошла в состав Румынии. Как это хорошо! Как приятно!..” По отношению к нам, русским епископам, эти слова были бестактны»[532]

. После занятия Кишиневской кафедры владыка Гурий был запрещен в священнослужении Русской Православной Церковью, к которой ранее принадлежал. 21 февраля 1920 г. он был избран архиепископом Бессарабским, а 28 апреля 1928 г. возведен в сан митрополита.

Через год после данного события – 23 марта 1929 г. Первоиерарх Русской Православной Церкви Заграницей митрополит Антоний (Храповицкий) в своем письме иеросхимонаху Феодосию Афонскому так отзывался об этом архиерее: «Спаси Вас Христос за мудрый и мужественный ответ студному митрополиту Гурию. Подобные ему господа просто не веруют в Бога, как множество современных архиереев и более половины иереев. Их нисколько не интересует догматическая, и каноническая, и историческая и даже научная правда, а только выполнение масонских поручений. Гурий человек безнадежный; он еще в России посмеялся своему монашеству, и если бы не отделение Румынии от нашего отечества, то был бы лишен сана. Посему он так радовался автономии Бессарабии, что не постыдился появиться в облачении на том бесовском празднике, да еще с жезлом в руке.»[533]

.

Шовинистический курс архиепископа Гурия вносил разлад между верующими молдавского и славянского происхождения. Хотя 17 августа 1918 г. был принят королевский декрет, провозгласивший право «каждой национальности, проживающей в Бессарабии, обучать своих детей на родном языке», 9 декабря 1919 г. Румыния подписала в Париже международный договор о правах национальных меньшинств и затем подписала соглашение Лиги Наций от 30 августа 1921 г. об охране прав национальных меньшинств, эти обещания игнорировались[534]

. Также не соблюдалась и принятая 28 марта 1923 г. конституция румынского королевства, предусматривавшая, что все граждане страны равны перед законом и пользуются одинаковыми гражданскими и политическими правами без различия языка, расы и религии.

Уже в 1920 г. были ликвидированы все русские государственные начальные и средние школы. Русский язык получил статус иностранного и повсеместно заменялся румынским; все школьные библиотеки опечатывались, и школы лишались русских учебников, ввоз которых в страну строго запрещался наряду с любыми периодическими русскими изданиями (в том числе церковными). В 1921 г. была проведена «реформа» частной русской школы, а в следующем году – румынизация земских и городских учебных заведений. Таким образом, к 1923 г. русская школа в Бессарабии перестала существовать, и 85 тысяч русских детей школьного возраста были обречены на денационализацию[535]

.

К этому же времени оказалось ликвидировано русское городское и земское самоуправление, политическая жизнь в Бессарабии и Буковине полностью контролировалась сигуранцей (румынской службой государственной безопасности). На основании пояснений к закону о гражданстве от 24 февраля 1924 г. часть населения Бессарабии осталась без всякого гражданства[536].