Православные церкви Юго-Восточной Европы между двумя мировыми войнами (1918 – 1939-е гг.)

Следует отметить, что в начале 1930-х гг. владыка Антоний, еще пытаясь сохранить лояльные отношения с Румынской Патриархией, не принял в свою юрисдикцию обратившуюся к нему большую группу «старостильников» во главе с протоиереем Борисом Бинецким, тем более что в Бессарабию был послан в качестве представителя РПЦЗ протоиерей Владимир Поляков. Таким образом, в крае произошло создание двух православных групп «старостильников». После получения отказа о. Борис Бинецкий обратился к управлявшему с 1931 г. западно-европейскими приходами Московского Патриархата митрополиту Виленскому и Литовскому Елевферию (Богоявленскому) с просьбой принять его в свое ведение и разрешить служить. Владыка Елевферий отправил запрос Патриаршему Местоблюстителю митрополиту Сергию (Страгородскому), который ответил владыке, что вопрос о принадлежности Бессарабии к Румынии до сих пор не решен и что Россия считает это отторжение временным. Поэтому если Русская Церковь не возражает против «временного» управления Кишиневской епархией румынским митрополитом, то она «вправе ожидать, что временно управляющий не будет требовать, чтобы русские приходы (продолжающие себя считать еще частью Русской Церкви) обязательно усваивали себе все подробности практики и дисциплины Румынской Церкви»[561]

.

В 1930–1932 гг. в Кишиневе служил еще один известный русский пастырь – архимандрит Феодосий (Алмазов), сосланный в Нарымский край и в августе 1930 г. бежавший из СССР в Румынию. С 7 января по 1 сентября 1931 г. он даже исполнял обязанности настоятеля греческой церкви Кишинева, но в следующем году был вынужден уехать в Болгарию[562]

.

Зимой 1930/1931 гг. в Бессарабии вновь ввели осадное положение, возобновились аресты и судебные расправы над оппозицией. Когда в начале 1931 г. группа священников предприняла попытку издавать в Кишиневе русско-румынскую газету «Раза» («Свет»), митрополит Гурий запретил ее выпуск после первого номера. В своей проповеди он заявил, что русские имеют возможность обращаться к Богу на своем языке, «но некоторые элементы из русского населения ведут себя как сектанты», и таких «следует высылать за Днестр». Это скандальное заявление вызвало возмущение в обществе, и Объединение русского меньшинства в Румынии направило протест королю, но он остался без ответа[563]

.

Тем не менее авторитет митрополита Гурия сильно упал. Резкие выпады против него появились даже в румынской печати. Кульминационной точкой был роман «Тайны митрополичьего дома», вышедший в конце 1930 г. в серии издававшейся на русском языке бухарестской газеты «Наша речь», с карикатурой на митрополита и очень прозрачным описанием подробностей. На кишиневском базаре в то время распевали песенку на тему: «Гурий продал старый стиль и купил автомобиль…»[564]

.

Однако новая волна изгнания из приходов сторонников старого стиля и замена их присланными из Румынии священниками все же позволила временно сломить сопротивление бессарабского клира. Почти все русофильские церковные объединения и союзы почти были ликвидированы. Вместо них, опираясь на государственную администрацию и финансовую помощь правительства, масштабную румынизаторскую деятельность развернуло общество «Астра». Возглавлял его викарный епископ Аккерманский и Измаильский Дионисий (Эрхан), а в число «активистов» общества в селах в обязательном порядке включали священников. Но и в этих условиях сопротивление верующих календарной реформе продолжалось. Летом 1935 г. оно вылилось в массовые крестьянские волнения в Бельцком уезде, только в столкновении с полицией в с. Старый Албинец 19 августа было убито 5 крестьян, около 10 ранено и 120 арестовано. В с. Пьятра-Нямце, когда верующие шли на праздник освящения старостильного храма, полиция преградила им дорогу и открыла огонь, в результате один крестьянин был убит[565].

Позднее священник Николай Климович в письме на имя Н.А. Булганина в 1958 г. так описывал события в с. Старый Албинец: «В 1935 г. по разрешению румынских властей и по просьбе народа я устроился на работу в с. Албинец Фалештского района. Все священники Кишиневской и Бельцкой епархии презирали меня за то, что я не совершаю божественную службу по новому стилю… Священники собрались в г. Бельцы и подкупили жандармского полковника Манцила за 260 000 лей, и полковник Манцила выдал священникам военное обмундирование и винтовки с патронами и 19 августа 1935 г. ночью напали на меня в полном боевом порядке и наделали великое несчастье, убили трех человек… и четвертого человека – вынули у него кишки, и очень многих ранили пулями. Верующие пришли в великий ужас и встали на защиту меня и скрыли меня. Благочинный Фалештского района Стойко Михаил был одет в военную форму капитана, он расстрелял все патроны и стал бить людей прикладом. Люди и большинство женщин стали защищаться холодным оружием, и одна женщина, боевая, не потеряла духа, взяла железные вилы и защищалась от ударов благочинного, и проколола ему ногу, и от этого получилось у него заражение крови – он через три месяца умер»[566].