Православные церкви Юго-Восточной Европы между двумя мировыми войнами (1918 – 1939-е гг.)

Позднее архимандрит Варлаам (Кирица) отмечал: «Если и были некоторые “успехи” новостильников, то провал был окончательным, когда в 1930 г. правительство, играя на народных страстях, пообещало народу старый стиль (взамен избирательных голосов). В том году Пасху отпраздновали по старому юлианскому календарю, но после Троицы опять отменили это распоряжение. Неудовольствие получилось полнейшее. Народ, видя, что власти играют вопросом, всецело уперся и остался со старым календарем. Так, где священников-старостильников не было, верующие искали их за сотни верст. И даже пытались строить старостильные церкви.»[556]

.

Используя временную либерализацию режима, новообразованное Объединение русского меньшинства в Румынии в конце 1929 г. обратилось к Священному Синоду и Министерству народного просвещения и культов с просьбой одобрить открытие в Бессарабии самостоятельной русской церкви, но ни Синод, ни Румынский Патриарх не откликнулись на просьбу, а министр 30 января 1930 г. письменно известил руководителей объединения, что их «просьба не может быть удовлетворена»[557]

.

Несмотря на этот ответ, в Кишиневе все-таки была создана самостоятельная русская православная община, и в начале 1930 г. открыта домовая Свято-Серафимовская церковь в помещении Объединение русского меньшинства. Местная гражданская администрация и Кишиневский митрополит Гурий оказывали сильное давление на ее настоятеля протоиерея Бориса Бинецкого, и, в конце концов, подвергли его духовному суду, который запретил пастыря в священнослужении и временно лишил сана.

Преемником о. Бориса стал протоиерей Владимир Поляков, которому в конце мая 1930 г. удалось с помощью международной общественности добиться отмены высылки из Румынии, возвратился в Бессарабию и, в качестве настоятеля Свято-Серафимовской церкви, по его свидетельству, продолжил «активную борьбу с румынами за права Русской Православной Церкви и родного, русского народа в этой провинции». Хотя о. Владимир был назначен Архиерейским Синодом Русской Православной Церкви Заграницей, он вновь стал подвергаться гонениям, а летом 1930 г. по настоянию митрополита Гурия румынское правительство повторно приняло решение о высылке о. Владимира из страны. В начале августа его дважды пытались арестовать и выслать, а когда Совещание делегатов русских меньшинств в Женеве обратилось 12 августа 1930 г. к Совету Лиги Наций с просьбой защитить попираемые духовные права русского населения Румынии, власти этой страны через три дня, – 15 августа, временно закрыли русскую церковь в Кишиневе[558]

.

17 декабря 1930 г. о. Владимир Поляков был вытащен жандармами из храма в полном облачении во время совершения литургии в день св. вмц. Варвары. В своей автобиографии автор вспоминал: «При этом, так как ворвавшиеся в церковь вооруженные солдаты встретили сопротивление верующих, пытавшихся помешать моему аресту, и так как вследствие этого вокруг меня завязалась борьба, во время которой меня тянули во все стороны, изодрали ризы, сорвали наперсный крест, академический значок и вообще довели меня до полного изнеможения, то дело приняло неожиданный оборот. Из притвора храма, куда меня, в конце концов, выволокли жандармы, вырвав из рук верующих, и где я от нервного потрясения и жандармских пинков потерял сознание, вместо приготовленной для меня отдаленной ссылки, я попал на больничную койку в одну из городских больниц, откуда, пролежав некоторое время, охраняемый по распоряжению заботливой сигуранции приставленным ко мне бдительным стражем, был освобожден после запроса обо мне в румынском парламенте»[559].

Отца Владимира все-таки предали суду. Согласно его воспоминаниям, пастыря судили военные, гражданские и церковные судебные инстанции в Кишиневе, в Яссах и Бухаресте. Он сидел в военных, уголовных тюрьмах и арестных домах – в Кишиневе, Яссах, Бендерах и в Тыргу-Жиу, в общих и одиночных камерах, как самый тяжелый преступник; к протоиерею применяли строжайший тюремный режим, часто лишая права даже обычной часовой прогулки в тюремном дворе. Отец Владимир четыре раза отбывал тюремное заключение, в общей сложности два с половиной года, три раза был в ссылке, несколько раз подвергался крупным денежным штрафам и постоянно находился под надзором полиции. Дважды он был лишен священнического сана: в первый раз Кишиневским духовным судом под председательством архиепископа Бессарабского Гурия и вторично – Апелляционным митрополичьим судом в Яссах, возглавляемым митрополитом Ясским Никодимом. Окончательное лишение о. Владимира священнического сана, которое должно было состояться по решению третьей судебной инстанции, – на сессии Священного Синода в феврале 1933 г., не было доведено до конца из-за вмешательства Западно-Европейского архиепископа РПЦЗ Серафима (Лукьянова), которому протоиерей тогда подчинялся, и протеста Первоиерарха Русской Православной Церкви Заграницей митрополита Антония (Храповицкого) на имя Румынского Патриарха Мирона (однако без посылки какого-либо ответа митрополиту Антонию)[560].