Православные церкви Юго-Восточной Европы в годы Второй мировой войны

Исходя из документов Архива внешней разведки России, к этому времени (не ранее конца 1943 г.) митрополит Стефан стал активно сотрудничать с резидентом советской разведки в Болгарии Д.Г. Федичкиным. Согласно публикации в «Очерках истории советской внешней разведки», «соглашение о сотрудничестве было достигнуто быстро. Митрополит поставил вопрос так: он готов помогать при условии, если советские представители в свою очередь помогут ему сохранить место столичного епископа, а возможно, и занять пост патриарха Болгарской Церкви, которая должна отделиться от Константинопольской Православной Патриархии. Такая помощь ему была обещана. Митрополит Стефан, прекрасно осведомленный о политических интригах болгарской верхушки, начал регулярно информировать Федичкина о враждебных СССР планах и акциях болгарских властей и их немецких союзников»[852].

Связь с митрополитом поддерживалась через священника расположенной рядом с советским посольством русской Никольской церкви (действовавшей в то время в качестве храма Софийского университета), а амвон этой церкви использовался в качестве тайника: «Федичкин спросил митрополита, а не будет ли это святотатством? Он ответил: “Если Бог узнает, что это служит святому делу, Он простит и благословит!” И с тех пор святое Евангелие в амвоне исправно выполняло функции контейнера для передачи секретной информации». Кроме того, Д. Федичкин нередко ездил по своим делам на личной машине митрополита, которую без проверки пропускали все полицейские посты в Софии и окрестностях (за рулем был племянник владыки Стефана, которому он полностью доверял)[853].

Духовные дети и ученики архиепископа Серафима (Соболева) епископ Левкийский Парфений (Стоматов) и архимандрит Мефодий (Жерев) в годы войны поддерживали связи с болгарским антиправительственным подпольем, а другой духовный сын владыки Серафима – архимандрит Пантелеимон (Старицкий) выступал против вступления русских эмигрантов в воевавший в Югославии на стороне немцев Русский охранный корпус[854]

.

К 1944 г. в стране развернулось довольно активное партизанское движение. Вооруженное сопротивление в Болгарии, в отличие от Югославии и Греции, находилось исключительно под контролем коммунистов (Болгарской рабочей партии – БРП), ориентированных на СССР. И все призывы из Иерусалима претендовавшего на лидерство среди болгарской политической эмиграции главы Национального комитета «Свободная и независимая Болгария» Г.М. Димитрова («Гемето») вовлечь в вооруженную борьбу за свержение прогерманского режима «земледельцев» и другие англофильские круги успеха не имели. Летом 1942 г. был образован Отечественный фронт, но до августа 1944 г. он оставался нелегальной революционной организацией под руководством БРП. Важную роль в деятельности последней играл проживавший в Москве глава Заграничного бюро БРП Георгий Димитров, являвшийся также до роспуска Коминтерна в июне 1943 г. генеральным секретарем его исполкома[855].

Весной 1943 г. под руководством коммунистов началось объединение партизанских отрядов в Народно-освободительную армию. Для борьбы с разгоравшимся сопротивлением в Болгарии были созданы концлагеря, один из которых в 1943–1944 гг. находился в Горно-Воденском монастыре свв. Кирика и Иулитты вблизи Асеновграда. По некоторым сведениям, в Болгарии и на занятой болгарскими войсками территории в результате акций возмездия за действия партизан погибло около 40 тыс. мирных жителей[856]. Коммунисты призывали население бороться за вывод болгарских оккупационных войск из Югославии и вели работу в армии под лозунгами: «Ни одного солдата на Восточный фронт!», «Братание с югославскими партизанами!»[857]

. В условиях нараставшего кризиса прежнее правительство Добри Божилова было отправлено в отставку и в середине июня 1944 г. сформировано новое (пост министра иностранных и религиозных дел занял П. Драганов).

Кризисное внутреннее и внешнее положение страны обсуждалось на заседании Священного Синода 21 июня. Архиереи отмечали, что большинство болгарского народа выступает за нейтральную внешнюю политику Болгарии; объявление войны Великобритании и США было «грехом», поэтому особенно важно упрочить добрые отношения с Россией, которая «может нас защитить». В этот же день было решено написать соответствующее письмо новому премьер-министру Болгарии Ивану Багрянову[858].