Православные церкви Юго-Восточной Европы в годы Второй мировой войны

По приказу командующего добровольческими войсками генерала Э. Кестринга от 31 марта 1944 г. в Берлине было образовано Главное управление казачьих войск (Hauptverwaltung der Kosakenheere) во главе с генералом П.Н. Красновым. Заместителем начальника управления стал его племянник генерал-майор С.Н. Краснов, в число руководителей также вошли генерал-майор В.Г. Науменко, полковник С.В. Павлов и подполковник Н.Л. Кулаков. В начале июня 1944 г. по распоряжению немецкого командования Казачий Стан был передислоцирован в Западную Белоруссию. 17 июня 1944 г. полковник С. Павлов погиб в бою с партизанами. Походным атаманом Стана был назначен начальник штаба Т.И. Доманов, бывший белогвардейский сотник[1116].

На территории Белоруссии произошло упорядочение церковной жизни Стана. Эту работу возглавил происходивший из донских казаков протоиерей Василий Григорьев. Он фактически организовал из приходов отдельных станиц Казачью епархию, установил контакт с управлявшим Барановичско-Новогруд-ской епархией Белорусской Православной Церкви епископом Витебским и Полоцким Афанасием (Мартосом) и был назначен этим владыкой уполномоченным по управлению Казачьей епархией. Сам епископ Афанасий неоднократно совершал службы для казаков и оставил у них добрую память.

Служивший в 1938–1944 гг. настоятелем Никольского храма Бреста о. Митрофан Зноско-Боровский (позднее епископ Бостонский РПЦЗ) также окормлял летом 1944 г. казачьи части, став духовником 3-го Донского полка. Уже после войны владыка вспоминал: «Духовное окормление полка заключалось во встречах с офицерским составом полка для духовных бесед. Офицерский состав – от 19 лет и выше. Все это были молодые люди, пытливые русские ребята. С такой молодежью не погибнет Россия, так думал я. Темы бесед давали мне сами офицеры. В зале, когда я говорил, полная тишина, слушали с напряженным вниманием. После беседы – чашка чая, вопросы и ответы на них. Атмосфера дружеская, искренняя и сердечная[1117]

.

Следует отметить, что епископ Митрофан был большим подвижником, выдержавшим допросы с пристрастием как со стороны НКВД, так и гестапо. В статье, посвященной скончавшемуся в 2002 г. владыке, отмечалось: «Спасал он и евреев, укрывая их от фашистских палачей, подвергая себя при этом смертельной опасности»[1118].

В начале июля 1944 г. Казачий Стан был переведен на территорию Польши в район г. Белостока, где некоторые части находились около трех месяцев – до октября – ноября. Здесь, в г. Здунска Воля, протоиерей В. Григорьев провел собрание всего духовенства Стана и назначил благочинных (вместе с казаками из Новогрудка ушло немало белорусских священнослужителей). В дни тысячекилометровых переходов священники не превращали окормления своей паствы. Позднее служивший в 8-м полку протоиерей Тимофей Соин вспоминал: «На всех остановках тяжелого и многострадального пути духовенство совершало богослужения под открытым небом. У кого были святые антиминсы – совершали литургию, у кого таковых не было, служили обедницы и молебны»[1119].

Остановка в Польше оказалась временной. Уже 6 июля 1944 г. было принято решение о переброске Казачьего Стана в северо-восточную Италию. Осенью 1943 г. после падения фашистского режима в этой стране немцы организовали в данном районе провинцию (операционную зону) «Адриатическое побережье» (Adriatisches Kuestenland), но их положение было шатким из-за постоянных ударов со стороны коммунистических партизанских бригад. Успехи последних и вынудили германское командование послать в Италию казаков (планировало акцию Министерство занятых восточных территорий). В конце июля – начале августа 1944 г. на железнодорожных станциях Карнии и Понтеббы высадились первые несколько тысяч под командованием походного атамана генерал-майора Т.И. Доманова[1120]

.

1 сентября 1944 г. П.Н. Краснов известил германский главный отдел рабочей силы в ответ на запрос от 11 августа, что казаки размещаются в выделенной им области расселения на Адриатическом побережье: «Первые воинские казачьи формирования уже высадились на него, другие находятся на пути туда. Территория будет освобождена от банд, и тогда на эту территорию прибудут для поселения небоеспособные казаки и казачьи семьи»[1121].

7 октября германский посол в Италии сообщил в МИД, что, по его мнению, надежды Розенберга и Гиммлера на создание из казаков силы для борьбы с партизанами оказались оправданными. Правда, казаки не признают приказов и вообще каких-либо документов от немцев, а слушаются лишь своих командиров. В другом письме от 18 октября посол отмечал, что 100 рядовых и два казачьих офицера все же перешли к итальянским партизанам[1122].