Правовое регулирование содействия граждан органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность

Указывалось, что осведомители вербуются прежде всего среди владельцев мелких торговых и ремесленных предприятий, владельцев общественных заведений (трактиров, ресторанов, кафе, чайных, гостиниц, меблированных комнат и т. п.), служащих этих учреждений, домашней прислуги, дворников и швейцаров, уличных торговцев, шоферов, извозчиков, проституток, т. е. тех лиц, которые сталкиваются ежедневно с множеством людей.

Обращается также внимание на возможность осуществления целенаправленного использования осведомителей для получения информации в конкретных ситуациях, например для «прислушивания» к разговорам между собой лиц, уже допрошенных в качестве свидетелей, так как отдельные из них, не предполагая, что их разговоры станут известными, даже в разговорах с посторонними лицами выбалтывают правду.

О том, что руководители уголовного розыска того времени уделяли значительное внимание агентурному проникновению в преступную среду, свидетельствует перевод с немецкого и опубликование работы немецкого криминалиста В. Штиберта «Практическое руководство для работников уголовного розыска»[332]

.

Особое место в этом руководстве отводилось агентурной работе, о которой, в частности, говорилось следующее: «В середине прошлого столетия выдающиеся авторитеты высказывались за то, чтобы изгнать соглядатаев из уголовной практики… Во многих отношениях это правильно: с точки зрения науки и теории соглядатаи несомненно представляют собой крайне опасный момент. Но на деле выходит иначе. В малых и средних городах в конце концов возможно обойтись без помощи соглядатаев, но в больших городах ни один заведующий уголовным розыском не сможет достичь серьезных результатов, если он не будет время от времени пользоваться услугами соглядатаев… И для того, чтобы перехитрить преступника, обойтись без соглядатая часто бывает нельзя. Необдуманное или конфиденциальное слово, брошенное преступником в присутствии тайного соглядатая, значит больше, нежели самый тщательный розыск и кипа официальных бумаг. Поэтому нельзя согласиться с полной отменой услуг соглядатая в области уголовного розыска, необходимо только тщательно направлять эту деятельность»[333].

Кроме агентурной работы были регламентированы и другие формы использования содействия отдельных лиц.

Так, руководство ВЧК принимало меры по привлечению к осведомительству членов коммунистической партии. Из имеющихся документов следует, что 1-й съезд Особых отделов обратился по этому поводу в ЦК РКП (б), который 2 марта 1920 г. разослал в губернские и армейские парторганизации специальный циркуляр с требованием активней помогать органам ЧК. В июле 1920 г. ЦК по просьбе Президиума ВЧК рекомендовал коммунистам, работающим на транспорте, быть осведомителями. 6 августа 1920 г. уже ВЧК прямо обратилось к губкомам РКП (б) «обязать всех коммунистов быть осведомителями», однако большинство членов партии отказывалось от регистрации в осведомители[334]

. Тем не менее работа в данном направлении продолжалась.

Так, Циркулярным письмом № 21 от 25 апреля 1922 г. Секретно-оперативного управления ГПУ «Об организации Бюро Содействия органам ГПУ на местах» указывалось на необходимость всемерного содействия органам ГПУ в работе членам партии, которые должны помочь в агентурно-осведомительской работе. Указанным письмом утверждалась Инструкция «Об организации Бюро Содействия органам ГПУ на местах»[335]. Инструкция предусматривала создание из числа коммунистов в каждом государственном, общественном, кооперативном и частном учреждении или предприятии, а также в ВУЗе и там, где это представляется возможным, «Бюро Содействия» для систематического собирания сведений о всякого рода явлениях антисоветского характера, а также выявления контрреволюционного элемента как по месту работы, так и вне его.

Предлагались и другие формы работы. Например, в Обращении ВЧК к населению Москвы об оказании помощи в борьбе с бандитами от 25 января 1919 г. содержался призыв к домовым комитетам и всему населению немедленно сообщать о всех подозрительных лицах, живущих без прописки и работы, ведущих широкую жизнь в притонах и ночных клубах. При этом отмечалось, что при обнаружении бандитов в домах и при несообщении своевременно о таковых домовыми комитетами последние будут привлекаться к строжайшей ответственности, вплоть до заключения в концентрационный лагерь для принудительных работ[336].

Аналогичные документы принимались и по партийной линии. Так, например, на заседании Комитета РКП(б) Городского района Москвы от 2 июня 1919 г. было принято постановление, согласно которому каждый член партии обязан немедленно доводить до сведения партийного комитета или ВЧК обо всех подозрительных лицах, о всякой попытке врагов народа посягнуть на Советскую власть[337].