Праздник на выезде

– Нам надо поговорить, – произнесла она задумчиво, и у Глеба внутри что-то екнуло.

Началось.

– Слушай, я понимаю, ты тоже меня хочешь… – он старался не смотреть в ее сторону. – Но давай как-то не будем усложнять.

– Я тебя – что? – поинтересовалась она на удивление спокойно.

– Ну… Этот поцелуй… – Глеб заерзал, а вся одежда резко стала колючей и неудобной.

– Так-так. – В ее тоне зазвучали нотки завзятого психоаналитика. – Ты хочешь поговорить об этом?

– Я думал… Это ты хочешь…

– Постой, так я тебя хочу или поговорить об этом?

Глеб наконец заставил себя повернуться к Алине и чуть руль не выпустил. Она издевалась! Откровенно и нагло смеялась над ним без зазрения совести! Вид у нее был такой, словно еще немного – и она расхохочется прямо ему в лицо.

– Очень смешно, – надулся Рудаков.

– Прости, не удержалась. – Она то ли хрюкнула, то ли фыркнула. Глеб уже не смотрел: предпочел придорожные столбы женскому коварству. – Да ладно тебе, я просто бизнес хотела обсудить.

– Нечего там обсуждать, – пробурчал он и снова мысленно обругал себя. В кого она его превратила? В какую-то обиженку-малолетку, не иначе. Это ж надо было! Развел целую философию из-за одного поцелуя! Раньше бы он вообще этому значения не придал, все равно что чихнуть или высморкаться.

– Слушай, я была не права, – вдруг выдала она предельно серьезно.

А вот это уже интереснее! Белкина не переставала его удивлять. Только он решил, будто она из тех, кто ежа съест, но оставит последнее слово за собой, как она преподнесла новый сюрприз.

– Слушаю.

– Я зря решила слить тебя из бизнеса, – продолжила она и вздохнула. Так вот что ее мучило все это время! Женская совесть? Что-то новенькое. – Без тебя я бы сегодня не справилась. Короче, я пойму, если ты больше не захочешь со мной работать… Не мое это, видимо.

– Рехнулась, что ли?! – вспылил Глеб и уставился на нее, забыв про дорогу. – Да ты… Ты… Я круче вообще никого не видел!

– Осторожно! – взвизгнула она, вжавшись в сиденье, и Глеб в последнюю секунду осознал, что едва не вырулил на встречку.

– В общем, так. – Он на всякий случай притормозил у обочины. Не знал, чего ему сейчас хочется больше: встряхнуть эту несносную девицу, чтобы у нее мозги встали на место, или снова прижаться к ее губам и выцеловать из нее все глупости без остатка. – С этого дня мы работаем вместе. Это не обсуждается. От слова «совсем». Поняла?

Алина ничего не ответила, просто кивнула. Ее глаза как-то странно блеснули в полумраке, но Глеб решил не выяснять почему. Тронута она и собралась разреветься, а может, вспомнила тот поцелуй… Да что ж такое! Может, хватит об этом думать? Работа, Рудаков, работа – и ничего личного!

– У меня горят сроки по долбаной презентации книги, – выпалил он, уткнувшись взглядом в спидометр. Цифры помогали сосредоточиться. – Ты поможешь?

– Да.

Никогда еще Глебу не было так приятно слышать от женщины «да». А уж ему говорили это не одну сотню раз! Стараясь не выглядеть слишком уж довольным, он снова завел мотор и повез свою добычу к Илоне Ивановне.

Не сказать, что Веригина пришла в неописуемый восторг, когда в ее святилище литературы ввалились двое мокрых и взъерошенных после снежного побоища молодых людей. Илона Ивановна не просто так отказалась от материнства, она надеялась, что ей не придется развешивать чьи-то мокрые шапки на батарее или вытирать лужи в прихожей. Но Глебу было плевать на ворчание вредной поэтессы, они с Алиной должны были отметить свой первый успех и приготовиться к следующим победам.

Глеб решил начать руководство с чистого листа и издал – пока только у себя в голове – новый приказ. Хочешь удержать лучшие кадры – будь щедр и заботлив, как отец родной. Ну, как хрестоматийный отец, а не Рудаков-старший, тот с единственным сыном обращался еще хуже, чем с подчиненными. Глеб был уверен, что нащупал наконец верную стратегию. Когда-нибудь, лет через пять, когда его станут приглашать на всякие бизнес-форумы, он обязательно выпустит футболки с собственной цитатой про щедрость. А пока он мог потренироваться только на своей единственной сотруднице и выложился на все сто.

Во-первых, он налил ей ванну со всякими солями, маслами и травами, благо у Илоны Ивановны этого добра водилось в достатке. Во-вторых, заварил чай с лимоном, уж на это его кулинарных способностей хватило. И, в-третьих, поставил Веригину перед фактом: Алина переночует здесь, потому что до презентации три дня, а конь в организации не то что не валялся, даже не прилег ни разу. Собственноручно застелил кровать в отдельной комнате, чтобы никакого намека на харассмент.

Как назло, перестать думать о харассменте оказалось сложнее, чем Глеб рассчитывал. Особенно когда Алина, распаренная и приятно пахнущая, вышла из ванной в шелковом халате Илоны Ивановны. Без косметики Алина нравилась Глебу еще больше. Влажные волосы игриво обрамляли лицо, кожа призывно лоснилась в отблесках камина… Да, зря он решил, будто гостиная будет навевать меньше мыслей о сексе, чем спальня. Даже предки Веригиной, сурово глядевшие на парочку с портретов, не сильно помогали.