Предатель. Чеченские рассказы

Ильюшин взял свою «Нашу марку», сравнив цены в рядах, увидел, что Невшупа разговаривает с тёткой-продавщицей в центре рынка. Было заметно, что Невшупа сердится, разговаривая с продавщицей: похоже, наезжал на неё.

Ильюшин вышел из рынка к «Волге» и закурил. Его пронизала догадка. «Крышует что ли?»…

Ильюшин вспомнил об однокпасснике-менте, который хвалился, что «контролирует» рынок. Одноклассник просто сшибал десятки с бабушек. Но Невшупа не похож на одноклассника. О «боевых» криминальных группах из контрактников и офицеров (и даже из срочников) ему приходилось слышать. О выездах разведчиков его части на какие-то разборки, о «командировках» контрактников и офицеров, о зарегистрированных на жён и двоюродных братьев ночных клубах, которые надо было «обеспечивать», — тоже. Это всё было мерзко, Ильюшина никогда не касалось. С другой стороны — это была жизнь, было естественно. Продавались бойцы в работы, сдавались «братве» дембеля с плотно набитыми карманами боевых денег. И тут Невшупа… Было о чём подумать Ильюшину у «Волги».

Ильюшин хотел закурить ещё одну, но пошёл в рынок, подумав: «Пива, может, хоть себе взять».

Невшупа до сих пор решал вопрос с продавщицей. И мало сказать решал, он высился над этой небольшой женщиной, а она его распекала. Ильюшин, взяв неподалёку «Жигулёвское», услышал остатки разговора и пошёл к машине…

Ильюшин допивал пиво, когда вышел Невшупа с двумя банками «Балтики-тройки». Они молча проехали во двор девятиэтажного дома (Невшупа снимал здесь квартиру). Сели на лавочку с пивом и закурили.

— Ты что в охране ещё работаешь?

— Блядь! На четыре двести товару спиздили!

— А как?

— Как! Очень просто! Залезли ночью.

— А ты чё спал?

— В другом конце были просто! Сейчас напарнику звонить надо. Деньги на двоих раскидать. Там дырка была. Говорил сто раз — заделать!

Невшупа набрал на сотовом номер напарника и стал излагать происшествие. Напарник (слышно было Ильюшину) кричал, что нахрен ему это не надо! Ничего он платить не будет! — Ах, вот ты какой!? — резанул Невшупа, распаляясь, приводя аргументы, по которым платить придётся, хочешь не хочешь, а были они там вдвоём… Напарник смяк от его напора.

— Да, Лёша, ночь через три на этом рынке работаю, — закончив разговор, ответил Невшупа с опозданием.

— А что, бабок не хватает?

— Семь тысяч?

— А ты это… не берёшь?., взятки.

— А зачем?

Ильюшин не взял в своей жизни ни одной взятки, ему никто их не предлагал. Научился он только деньги давать, а брать не приходилось. Вопрос Невшупы поставил его в тупик. Он знал (как и все мы), что в военкоматах берут взятки. А зачем?..

Но, вообще-то, на Невшупу это было похоже. Он всегда был не такой как все. Нет, он не был «правильным» или особенным — он был «старше». Надежд не подавал (даже смутных надежд, как Ильюшин) и учился хуже, оставаясь пару раз на каникулах в училище. Зато стал старшиной на четвёртом курсе: ему предложили, а он прикинул, что и учиться легче, и распределение может достаться получше. Он всегда знал, что ему нужно от жизни, не разбрасывался, шёл выбранной раз дорогой, рассудив, что на гражданке ему ничего не светит (по крайней мере, так Невшупа говорил).

В обращении со старшими у Невшупы была самоуверенная наглеца (у Ильюшина была робость). На втором курсе Невшупа послал «на хуй» курсового офицера. Дерзко. Но больше красиво. Курсовой офицер, Макаров, был просто не опасен. Невшупа знал, что Макаров побоится докладывать. И навредить он мог мало — Невшупа был не в его группе, Макарову прямо не подчинялся… «Сейчас же продавщицу не послал, хоть и пыхтел сначала — кто она у них там?»

«Наверное, врёт всё-таки, берёт, куда он денется, просто никому не доверяет, как всегда, да и зачем ему эти слухи, знает, что я с курсом общаюсь», — заключил потом уже Ильюшин.

У Ильюшина ещё половины не было отпито — он смаковал, а Невшупа запрокидывал голову. Вторую сигарету, уже собственную, он тоже не стал курить. Ему хотелось домой. Устал как-то.

То что Невшупа не брал взяток, было, в общем-то, правдой. Не всё взяткой и называется. Как есть нарушение, и есть помощь. Не так всё просто, как кажется со стороны. Не такая у него должность, чтобы особенно разогнаться и на что-то рассчитывать. И был случай даже, ещё в Горном, неприятный, после которого он зарёкся. Не было в Невшупе и жадности характера. Жена раньше могла её разжечь истеричностью, а теперь не было жены, стало спокойней. Спокойствие душевное ценил Невшупа, как и стабильность. А если о принципах — что значит… принципы? Не целесообразно — это другой разговор. Целесообразно без лишних нервов дождаться квартиру и валить на пенсию. Но и этого, знал Невшупа, не будет, а останется он в армии до упора и получит полковника. При хорошем раскладе. Вполне реальный расклад, между прочим. А вот рассказывать всем об этих реалиях совсем не обязательно. Все мечтают побыстрее на пенсию, так принято, и он как все, а там видно будет.