Предатель. Чеченские рассказы

Через два месяца получает он правку. От Лёшиного текста только два первых абзаца и название. Весь текст переписан. Где сокращено, где добавлено, и всё перелицовано. И по смыслу — глупость на глупости. Впечатление — писала первокурсница реферат: скачала в нэте подходящую статью и по максимуму всё изменила, чтоб преподаватель не угадал источник.

У Рыбочкина, например: «Туго пришлось и Куприным. Пробовали даже выращивать укроп, но бизнес не пошёл, — оказалось, что французы не употребляют в пищу укроп». В правке: «Туго пришлось и Куприным. Пробовали даже выращивать укроп, но бизнес не пошёл, — оказалось, что эта приправа у французов не в фаворе». У Рыбочкина концовка: «Назначенные «голые короли» от литературы сходят со сцены. Куприн не сошёл. Он не был «голым королём». Его проза прошла отбор временем, выстоялась в этом времени, как старинное вино в дубовых бочках».

Переписано: «Назначенные «властителями дум» генералы от литературы со временем сходят со сцены. А настоящие писатели остаются навсегда — и от перемены идеологических установок их слава не зависит. Потому что литература — это, знаете ли, не армия, чины здесь раздают по иному принципу. И генералом чаще всего оказывается тот самый поручик, который «один шагает в ногу, когда вся рота шагает не в ногу». Как поручик Куприн». Бред!

Ну и Рыбочкин, конечно, в издательстве устроил разнос.

Главный редактор «Лимбуса» своевременно убежал, но сорвался с лестницы, стукнул ногу о поребрик и лежал потом в больнице в гипсе. А Левенталь, стройный юноша в очках, выслушал гневную Лёшину речь и с перепугу со всем согласился. Что «правка, да-да, отчасти слишком».

Но потом Левенталь оправился и повёл монотонно, как читают лекции:

— Алексей, должен вам всё-таки заметить, что редактировала не студентка первого курса, как вы предположили, а преподаватель филологического факультета, профессор кафедры. А она очень опытный редактор — второй редактор в Петербурге по уровню профессионализма. Я отлично вас понимаю, как писатель писателя, потому что и сам пишу рассказы, и всегда прислушиваюсь к мнению всех авторитетов, но всё-таки слово «фавор» очень даже красивое слово, мне кажется. И однозначно лучше, чем было у вас. Вы не горячитесь и посмотрите ещё раз…

А Лёша в издательство пришёл с Леной. Он её специально с собой взял, чтоб она его сдерживала от излишних движений кулаком в редакторские морды. Но Лена вдруг и сама завелась. А она была девушкой развитой, с двумя высшими образованиями, коренной петербурженкой из блокадниц. То есть её бабушка была блокадницей.

— Вы знаете, Вадим, — говорит Лена с таким особенным высокомерием, — мне очень похер, что вам там кажется…

Очень похер… Вы меня извините, конечно, но смешно так писать — «в фаворе». Смешно и пошло!.. А Рыбочкин так вообще не может написать! Потому что у него такого слова нет в словарном запасе!.. В тезаурусе… Так понятней вам?.. Потому что он мужик, а не преподша с кафедры… У вас же чисто бабский текст!.. Он что должен это своим именем подписать?.. Это же школьное сочинение, блин… Бли-ин… главное, чтоб слова не повторялись… ха-ха… Нет, ну потрясающий просто дилетантизм… Просто потрясающий… Нам в «кульке» вбивали в голову: «Первое, что не должен делать редактор — переписывать текст за автора!»

Левенталь стушевался, снял очки, протёр платком, надел очки, заговорил:

— Может… Может, вы и правы… Да-да… Давайте тогда… я завтра в своём ЖЖ устрою опрос?.. Какой вариант лучше… Как блогеры рассудят…

Когда Лёша с Леной вышли на улицу, она громко и быстро говорила:

— … Ты пойми!.. Они же сознательно губят литературу. Чтоб у русских никакой литературы не было. Русские для них — быдло: пусть читают макулатуру для быдла. А они будут её издавать и втюхивать через свои лживые премии. Ты же сам прекрасно всё это знаешь… Ты не слышал, что они между собой о нас говорят… Молокосос… дурак набитый… Ну какой же болван!.. Кретин!.. Блогеров опрошу…

Но Рыбочкин уже сдулся: — Может, он и не дурак, а просто редактор… Левенталь не такой уж и молодой: у него как бы жена и ребёнок…

— Я и говорю — дурак!.. В таком возрасте только полные болваны делают детей… и женятся потом на их матерях…

— Чёрт с ними со всеми, Лен… Ну всё, всё… Ещё плакать будешь из-за какой-то фигни…

— Ты не понимаешь… Ты ничего не понимаешь…