Предатель. Ты врал мне годами (СИ)

Всхлипывает и в следующую секунду убирает руки с лица. Стискивает челюсти и решительно смотрит на Доминику, которая принимает зрительный вызов.

— Не думала, что у тебя есть сестренка? — спрашивает с ухмылкой Доминика. — А вот она я.

— А ты дерзкая, — шипит Света.

— А то, — Доминика подается в ее сторону. — Я тебя не боюсь.

— Будто я тебя боюсь, — Света тоже подается к Доминике и щурится.

— Но это не я нюни распустила.

Молчание на несколько секунд, в которые я, Богдан и Аркаша напряженно переглядываемся.

— Ты как со старшими разговариваешь? — Света щурится на Доминику.

— А возраст, я посмотрю, не про ум, — та обнажает зубы в оскале жуткой улыбки.

Света аж всхрапывает в возмущении и резко встает:

— Я тебе сейчас такие нюни покажу!

— А покажи! — Доминика тоже встает. — Что ты сделаешь, а? Что?

— Это просто невероятно, — Аркадий покачивается в кресле, глядя на Свету и Доминику, — и очень любопытно.

— А тебя никто не спрашивал! — Доминика огрызается на него.

— Да, — соглашается Света, — не надо тут сидеть и подсирать!

Опять воцаряется напряженное молчание, и Доминика шумно выдыхает через нос, а затем отодвигает кресло и решительно шагает к двери:

— Все, я пошла. Все с вами ясно.

— И что с нами ясно? — Аркадий покачивается в кресле, — мне с нами ничего ясно, а ты все раз и поняла. Удивительно.

Доминика оглядывается на него и прищуривается:

— Кажется, я поумнее вас буду.

— Классический прием уйти от ответа, — Аркадий хмыкает. — Ничего ты не поняла.

Ты просто убегаешь. Сама боишься нюни распустить.

— Пусть уходит, — сипит Света и садится.

— А ты мне не указывай, что делать! — рявкает Доминика и возвращается за стол.

— Раз тебе папочка в жопу дул, то ты решила, что ты тут главная.

— Доминика, — хрипло отзывается Богдан, — не наглей.

— Да что толку-то сейчас ее воспитывать? — Света в негодовании разворачивается в кресле в сторону отца. Вскидывает руку на Доминику. — Сразу видно, что ты ее не порол!

— Да и тебя никто не порол, — вздыхает Аркадий. — Так себе аргумент…

Замолкает под разъяренным взглядом Светланы и неловкой улыбается:

— Я опять не то сказал?

Мы должны их оставить. Наш контроль сейчас помешает их общению и знакомству, а я вижу, что

Света, Доминика и Аркадий друг в друге настороженно заинтересованы. Им любопытно, пусть и больно.

Тяжело покряхтываю, пытаясь подняться на ноги, и сдержанно прошу Богдана, протянув руку:

— Помоги мне встать и отведи меня в туалет. Мне что-то захорошело.

Глава 58. нас не ждали

— Ты сейчас там не нужен, — приваливаюсь к двери кабинета и открываю с тихим щелчком бутылку воды. Делаю глоток, глядя на обескураженного Богдана, которого, я не намерена выпускать. — Мы там сейчас лишние.

Я понимаю, что если он захочет, то он, конечно, выйдет, и я ему вряд ли смогу помешать.

— Люба, что ты творишь?

— Мы там лишние, — пожимаю плечами. — Пусть сами общаются. Захотят подраться, то пусть даже и подерутся.

Вздыхаю и тяжело шагаю к диванчику под длинным панно с абстрактными узорами.

Сажусь, а после со стоном усталости ложусь. Руки — на животе, голова — на мягком подлокотнике.

— Я пока вздремну, — закрываю глаза.

Я чувствую растерянность Богдана. Он хочет проконтролировать встречу наших детей с

Доминикой, но родительским нутром он понимает, что я права.

Мы лишние.

Доминика не ищет в Богдане папочку, а во мне — мамочку, потому что поздно, но ее явно тянет к

Аркадию и Светлане.

Она напугана и заинтересована, но и Аркаша со Светой не отталкивают ее с непримиримой агрессией.

— Ты, правда, заснешь?

Приоткрываю веки и кошусь на Богдана, который стоит в нескольких шагах от дивана. Я бы сказала, что он ошарашен.

Я давно его таким не видела.

— Да, я хочу спать, — терпеливо отвечаю я, — потому что я не выспалась. Тебе бы тоже не мешала вздремнуть, но раз я заняла диван, то ты поспишь в кресле за столом.

— Водитель может отвезти тебя домой…

— Я буду спать тут, — закрываю глаза.

В ответ недоуменная тишина, и я чувствую негодующий взгляд Богдана. А что он сделает?

Пусть стоит и любуется, но у него, похоже, другие планы.

Он подходит к диванчику, и я открываю глаза:

— Я же сказала, — недобро щурюсь, — я останусь здесь или ты силой решил меня выгнать?

Богдан в ответ приподнимает бровь, медленно стягивая с плеч пиджак, которым он затем накрывает меня.

Я замираю.

Пиджак — теплый и пахнет еловой смолой с нотками кожи и полыни.

— Спи, — тихо отвечает Богдан, всматриваясь в мои глаза, — я тебе разве запрещаю.

У меня от его низкого голоса бегут мурашки по рукам и ногам, и сердце в груди пробивает три быстрых удара.

Не шевелюсь, когда он убирает с моего лба локон волос легким и быстрым движением. Кожи не касается, но я все равно чувствую тепло его пальцев.

Затем, будто смутившись моего взгляда, он резко на пятках отворачивается от меня и размашисто шагает к столу с прямой спиной, будто проглотил саблю.

Опускается в кресло, отодвигается немного назад и закидывает ноги на столешницу.

Подтягиваю его пиджак к подбородку, медленно и глубоко втягиваю горьковатый парфюм и закрываю глаза.