Предсказание на донышке (СИ)

Жена Драйка Филипса внушала сыну с младенчества, что отец пал от рук сослуживца, и сын за отца в ответе.

— Отомсти, сынок.

— Обещаю, мамушка.

Клайд от отца унаследовал характерные наклонности насильника. С молодых ногтей любил пакостничать. В юношеском возрасте в нем проявились черты извращенца. Он очень любил издеваться над жертвой. В гимназии с ним никто не дружил, одноклассники избегали общения. Умудренные жизненным опытом преподаватели, с длинными бородами, в пенсне, приходили в ужас, испытав на себе поведение подростка Филипса. Сколько раз порывался директор гимназии отчислить его. Вмешивалась мать, слезно умоляя, чтобы мальчика не трогали.

— Поймите, — уговаривала она руководителя учебного заведения, — он, как сирота, растет без отца. Мне трудно повлиять на него. Я — женщина слабая, мало, что могу. Прошу вас, дайте сыну доучиться. А там видно будет. Надеюсь, что пойдет по отцовским стопам. Военная служба дисциплинирует его.

Мать лицемерила, покрывая Клайда. Она считала, что сын обязан за себя постоять. Неоднократно повторяла ему:

«Так тебя не настигнет отцовская участь».

Что двигало женой Филипса, осталось загадкой, ее красноречивые намерения говорили сами за себя. Она же, ведя двойную игру, полагала, что тем самым помогает наследнику, не догадываясь, что не суждено ей увидеть Клайда хорошим человеком. Пришел день, и ее не стало. Сынок даже не всплакнул на ее могиле. Чужие люди проводили в последний путь.

Из лучших побуждений

Грэхем Ричмонд имел склонность к благотворительности. Он много лет опекал пансион, где находились на воспитании дети-сироты. Директор учреждения представил ему рыжеволосого, нервного, неопрятно одетого мальчика. Вот тогда сэр Грэхем пожалел мальчика, подошел к вопросу серьезно, став опекуном Клайда. Он оформил все документы, забрал в свой дом и относился, как к сыну. Если бы он знал, кого приютил…

Чарлз, услышав имя приемыша, интуитивно определил, что его опекал дядя. Лорд взвесил все факты и ему стало ясно, что именно этот человек вредил ему. Но врожденная интеллигентность и аристократичность не позволяли верить в то, что Клайд является потомком убийцы отца.

Стремления к насилию и извращению усугубились в поведении Клайда в период взросления, когда он утратил девственность. Он пренебрег запретами, продиктованными воспитанием, дал свободу своим пагубным желаниям и стремительно покатился кубарем с горы. Клайд открыто издевался над своими любовницами. Ему мало было удовлетворения животного инстинкта, он хотел большего. Однажды в момент физической близости, любовница так кричала от боли, что ее сынишка проснулся и прибежал на крик. Клайд получал удовольствие от одного сознания, что делал ей больно. Случайно, заметив в дверном проеме мальчика, он в гневе прервал удовольствие, соскочил с постели и со всей силы отбросил испугавшегося ребенка за дверь, да так, что тот упал, сильно ударившись головой о пол. Из ушей струйкой пошла кровь, началась сильная рвота с кровянистыми выделениями. Мальчик захлебнулся рвотными массами и скончался на месте. Мать билась в истерике. А трусливый любовник сбежал и скрылся от правосудия.

Приемыш ненавидел Чарлза, отчаянно ревновал опекуна к нему. Очень плохо переносил теплые душевные отношения дяди и племянника. Исподтишка за их спинами пакостничал: то нашлет грабителей в замок Чарлза, заведомо выкрав у опекуна ключи. То распустил слух о мужской несостоятельности лорда. Как-то на балу, куда Чарлза пригласили друзья семьи, один из гостей потребовал сатисфакции. Чарлз поинтересовался, какой повод заставил господина вызвать его на дуэль. Все доводы были настолько неубедительными, что Чарлз понял:

«Гость подкуплен приемышем, состоит с ним в сговоре. Их цель мне ясна».

Вот так, при первом удобном случае, Клайд отравлял жизнь Чарлзу. Лорд принял близко к сердцу отношение воспитанника дяди, очень изменился, помрачнел, никто не видел улыбки на его лице. Стал скрытным, чрезмерно задумчивым, сосредоточенным, черные мысли загромождали голову. Даже от дядюшки утаивал свои чувства и переживания. Он перестал доверять людям. Ушел в себя и все больше предавался воспоминаниям. В обществе не появлялся.

Клайд умел входить в доверие и своей фальшивой улыбкой подкупал. Он легко вводил собеседников в заблуждение. А как он любил жаловаться на свою жизнь.

«Несчастный сирота, ни одной родной души на всем белом свете», — те, кто привык доверять людям, принимали за чистую монету его слова.

Мне неведомы были семейные тайны сэра Чарлза, не знала всей подноготной случившегося, поэтому терялась в догадках и не могла найти объяснение его поведению. Он вел себя слишком сдержано и скованно со мной. Только со временем, узнав другую сторону медали, нашла ответы на возникшие вопросы.