Прекрасное табу (СИ)

Последние страницы были в разводах и чернила кое-где поплыли — мамины слёзы. Я провела подушечками пальцев по строкам, и слеза, скатившаяся по щеке, упала на страницу дневника. Ещё одна и ещё. Мои слёзы капали, оставляя мокрые следы поверх маминых. Я прижала дневник к груди и упала на подушку.

Если подумать и последние слова воспринять как мамину психологическую неустойчивость, вызванную потрясением, чувством вины и безвыходностью ситуации, то всё это можно было списать на причину самоубийства, но я всё равно в это не верила. Мама бы так никогда не поступила, не бросила бы меня. Хотя… если только она была под действием препаратов, которыми её пичкал Соколовский. Теперь я была в этом уверена. В одной из маминых записей в дневнике, упоминается, что он давал ей таблетки, от которых ей сначала становилось легче, но эффект был коротким. Потом она впадала в тревожно-депрессивное состояние, как говорил психотерапевт, к которому она обращалась также по рекомендации отчима.

Пребывая в прострации, не заметила, что я читала весь день до глубокой ночи. Немного успокоившись, я стала думать. Мои догадки по поводу неслучайной гибели папы подтвердились, но доказательств никаких нет. Только маленькая зацепка — Павел, правая рука Соколовского, который после смерти мамы, уволился. А жив ли он ещё? Стала вспоминать его фамилию. По… По… Покровский… По… По… Голова уже начала болеть от переполнявших меня эмоций и слёз, но я не могла успокоиться и судорожно прокручивала все воспоминания. По… Полянский… Точно! Полянский! Но как найти человека столь непримечательного, да ещё в силу специфики его работы, скорее всего, засекреченного? Может быть, обратиться за помощью к Максу? Хотя шанс, что он жив ещё или захочет говорить, тем более свидетельствовать против человека, который имеет «крышу» в структурах и которым куплено полгорода, был практически мизерным. Это было маловероятно, но я должна попытаться. Этот подонок должен ответить по закону и… передо мной. Хочу увидеть его за решёткой.

Посмотрела на телефон. Звонить Максу уже поздно. Завтра наберу. Увидела сообщения от Стаса:

«Ты как? У тебя всё хорошо?»

«Девочка моя, сердце разрывается, как ты всё переносишь одна. Хочу тебя обнять».

«Ответь, пожалуйста, иначе я сейчас приеду».

Я улыбнулась. Невероятно грело ощущение его заботы, но сегодня я слишком устала. Уже не было никаких сил говорить. Хоть Стас и обладал уникальной способностью давать ощущение уверенности и защиты без слов, одним своим присутствием и объятиями, но ему тоже нужно отдохнуть.

Написала ему: «У меня всё хорошо».

Моментально пришёл ответ: «Люблю тебя, моё счастье».

«Спокойной ночи, мой рыцарь», — ответила любимым обращением, чтобы поднять ему настроение и успокоить.

«Сладких снов».

Глава 30. СТАС

Таня согласилась на тест-ДНК — это уже начало. Стать снова отцом я совсем не боялся. Просто ненавижу неясности и обмана. Нужно прояснить данную ситуацию раз и навсегда, но я не позволю манипулировать мной, используя беременность. Видимо, она сама сомневалась в том, кто отец. Огорошив меня, позвонила в воскресенье, когда я вернулся от Сони, и дала согласие сделать тест уже на следующий день. Но омрачил эту новость в воскресный день выпуск светских новостей, в эфире которого был короткий репортаж с благотворительного вечера. Естественно, не обошли стороной упоминание моего имени с нелицеприятными высказываниями по поводу развода и намёками на интимную связь с моей спутницей на вечере, которая являлась ещё и подчинённой. Всегда избегал именно вот этого. Терпеть не мог, когда СМИ вмешиваются в личную жизнь. Продажные проститутки за деньги охотно исполняли роль инструмента в конкурентной войне. Не задумываясь, легко портили жизнь, находили грязь там, где её не было. И всем было похрен на истину, все слепо верили тому, что пишут в интернете и показывают на телевидении.

При встрече в клинике жена была вежлива и ласкова до невозможности. Сразу заподозрил неладное. Готовит почву для примирения, если тест окажется положительным?

— Катёна всё время тебя ждёт, — положив, ладонь на предплечье, мягким голосом проворковала. — Может, навестишь её сегодня?

— Ты же знаешь, что я всегда рад и готов видеть дочь, — с укором посмотрел на супругу, — это ты всегда находишь причины, чтобы я не появлялся дома.

— Стас… — вздохнула и, сведя брови в несчастном взгляде, заглянула в мои глаза, — я была на тебя очень зла и обижена, но сейчас…Сейчас я поняла, что хочу всё вернуть, хочу начать заново… Давай попробуем?

— Что попробуем? — скривил губы в пренебрежении. — Семья — не эксперимент, Таня. Это не неудавшаяся установка программы, когда можно всё стереть и установить заново, — серьёзно посмотрел в её глаза. — Слишком много багов осталось, которые будут отравлять жизнь, — отвернулся, провожая взглядом, вышедшего из кабинета, врача.

— Стас… — Таня обхватила ладонями мои щёки, вернув мой взгляд на неё, — как же чувства? Ведь мы любили друг друга. Ты сможешь вот так взять и всё вычеркнуть? Меня, Катёну?