Прелюдия беды

– Черт… не смей называть меня сэром. И черт возьми… я рад, что ты все таки выжил, и горд, что воюю на одной стороне с тобой, парень. Это тоже придает мне уверенности, сержант.

– Семпер фи? – Нолан протянул руку.

– Семпер фи. Как я понял, ты тут не один?

– Так точно. Со мной резервисты, зеленые совсем. По сути, пара сержантов, вот и все, на что я могу опереться…

– В таком случае, мой позывной Техасец[61]. Ты знаешь, к кому обращаться, если что. По рукам, сержант?

– По рукам, сэр…

Техас, США. Восточные нефтяные поля. Ночь на 27 июля 2015 года

Вместо неба – броня.

Двери рая закрыты на ржавый засов.

Все ушли без меня.

Я зову, но не слышу родных голосов…

Оргия праведников.

– Сэр… Сэр, мне кажется, это вас…

Прикорнувший в трофейном бронированном Рамчарджере[62] сержант открыл глаза. В машине горели только плафоны, свет их – едва высвечивал усталые, суровые лица его людей. Наверное… так же семьдесят лет назад их деды шли на штурм захваченных японцами островов. Тогда они воевали на чужой земле… а сейчас приходится воевать уже на своей…

Еще не до конца проснувшись, он взял рацию.

– Бродяга один на связи…

– Бродяга один, это Гражданин, какого хрена не выходили на связь, мать вашу?!

– Гражданин… вообще то сейчас ночь, сэр…

Голос на том конце осекся…

– Бродяга… извини, но мне некого больше послать. Ты ближе всего к точке…

– Гражданин… что там у нас?

– Бродяга один… у нас ситуация в районе Гиддингса, на нефтяных полях. Там была группа ополченцев и части охраны… связь потеряна. Мы не можем послать туда вертолет, нужно проверить, что там происходит, определить наличие противника, ликвидировать источники угрозы.

– Вас понял, Гражданин. Это все?

– Так точно, Бродяга – один. По выполнении миссии… можете устроить себе немного отдыха…

– Гражданин… прошлый раз вы говорили то же самое… отбой.

Нолан зевнул.

– Так, парни… Есть дело в районе Гиддингса. Думаю, там ничего особо серьезного – но проверить не мешает. После этого – нам обещали немного отдыха…

По тому, как переглянулись его бойцы, сержант понял, что он чего-то не знает…

– В чем дело, парни? Я не знаю что-то, что должен знать?

– Да, сэр… Крэг покачал головой – кое-что очень хреновое. Вы знаете, что такое газ, сэр?

– Да, такая штука, что горит в конфорке. А что?

– А то, что там его до хрена, сэр. Там его добывают. И кажется… это очень взрывоопасно… чертовски взрывоопасно, сэр.

– Там?! – сержант недоверчиво покачал головой – там никогда не было газа. Там же нефтяные поля, нахрен[63].

– Сланцевый газ, сэр. Считалось, что его там немного, но два года назад выяснилось, что предыдущий оператор использовал неправильную технологию и там его до хрена и больше, сэр. Плюс – готовая трубопроводная система, считай у скважин, подключайся и качай. Теперь там – газовые поля, и, кажется, что-то вроде завода по первичной переработке. И все это – в один прекрасный день может взлететь на воздух, сэр.

Черт…

– Ты там работал, что ли?

– Да, сэр. Два года. Другой то работы и не было ни хрена.

– Знаешь про оборудование… про всю эту хрень. Отключить ее сможешь?

– Нет, сэр. Я водилой на траке работал. Мне говорили – я возил, только и всего.

– Ладно, поехали… на месте разберемся…

* * *

Нефтяные поля Техаса – ад даже в мирное время…

По законодательству США – этим оно отличается и от европейского и от российского – покупая земельный участок, ты приобретаешь не только то, что есть на поверхности, но и то, что найдено или может быть найдено на любой глубине под ним. Поэтому, нефтяные поля Техаса представляют собой скопище довольно небольших участков, на каждом из которых есть качалка. Есть, конечно, всякое – но большая часть именно такова: если в море и на новых участках властвуют большие корпорации, то здесь – можно встретить кучу мелких владельцев, у которых есть только одна или несколько скважин. Из некоторых нефть не бьет фонтаном и даже не течет, а буквально сочится по капле – но в оборудование давно вложено, поэтому пусть сочится. Не может быть и речи о каком-нибудь сельском хозяйствовании – хоть земля и не такова, как в тридцатые годы, с нефтяными лужами прямо под качалкой – но она все равно потеряна для выращивания чего-либо ценного. Многие качалки – еще с тридцатых – сороковых годов, но все еще трудятся. Тогда делали вещи, чтобы они работали вечно, а не меняли по сроку. Примета последнего времени – гирлянды огромных ветряков, лопасти иных размахом как крылья у Боинга. Здесь привыкли иметь дело с энергией, и как только нефть исчерпалась – нашли новый способ добывать ее, тем более что Техас плоский как стол и ветра тут всегда хватало. На предприимчивости техасцев – держится и этот штат и, наверное, окрестные…

Они подъехали по ночи, сориентировавшись по адским вспышкам и грохоту. Такие могли быть от крупнокалиберного пулемета – но это был не он. Едва ли не метровые снопы огня с нескольких точек, сгорающие в ночи крупинки горящего пороха. Самое оно, мать твою…