Преследование праведного грешника

В голове у Линли вспыхнул сигнал опасности. Хелен согласилась стать его женой, не испытывая восторгов счастливой невесты. В сущности, ему пришлось долго убеждать ее в том, что этот брак всецело в ее интересах. Имея четырех старших сестер, связавших свои жизни с самыми разными людьми – от итальянского аристократа до скотовода из Монтаны, она знала, какими превратностями и причудами чреваты матримониальные отношения. И она всегда прямо говорила о своем нежелании становиться частью того, что потребует от нее больше, чем само способно дать ей. Но она также не относилась к тем женщинам, которые позволяют легкой размолвке одержать верх над здравым смыслом. Они обменялись несколькими резкими словами, вот и все. А слова порой ничего не значат.

И все-таки Линли сказал, чтобы исключить недопонимание:

– Когда я впервые осознал, что люблю тебя – не помню, говорил ли я тебе об этом? – то не мог понять, как я умудрялся так долго не видеть этого. Ты давно вошла в мою жизнь, но неизменно находилась на безопасной дружеской дистанции. И когда я наконец понял, что люблю тебя, мне казалось, что рискнуть получить что-то еще, кроме твоей дружбы – это значит рискнуть всем на свете.

– Так оно и было, – сказала Хелен. – В отношениях между людьми бывает такой момент, после которого нет пути назад. Но я ни минуты не жалею о том, что рискнула. А ты, Томми?

Он испытал сильное облегчение.

– Ну, тогда у нас все хорошо.

– А разве было по-другому?

– Просто… – Он помедлил, не зная, как лучше описать те крутые перемены, которым подверглись их отношения. – Мы проходим сейчас период приспособления, верно? Мы уже не дети. До женитьбы мы вели жизнь, не зависящую от других, поэтому нам требуется какое-то время, чтобы привыкнуть к постоянному сосуществованию.

– Мы вели…

Она произнесла это задумчиво, с оттенком вопроса, и перевела взгляд с обоев на мужа.

– Что «мы вели»?

– Жизнь, не зависящую от других. О, я знаю, что ты действительно вел такую жизнь. Кто бы стал спорить с этим? Но что касается меня… – Она сделала неопределенный жест в сторону разложенных образцов. – Я без малейших колебаний выбрала бы цветочки. Однако Чарли сказал, что цветочки – это слишком слащаво. Ты знаешь, что я никогда не считала себя безнадежной в вопросах оформления интерьера. Но возможно, я обманывалась насчет этого.

Зная ее больше пятнадцати лет, Линли сразу догадался, к чему она клонит.

– Хелен, я был зол. И от злости меня понесло напролом, точно дикого мустанга. Но, по твоему справедливому замечанию, это были всего лишь слова. В них не больше правды, чем в утверждении, что у меня чуткая и тактичная натура. Ты знаешь, что это вовсе не так. И точка.

Пока он говорил, Хелен откладывала в сторону обои с цветочным рисунком. Когда он закончил, она помедлила, а потом взглянула на него. Голова ее была высоко поднята, но лицо оставалось спокойным.

– Ты ведь на самом деле не понял, о чем я сейчас говорила? И немудрено. На твоем месте я бы тоже не поняла, о чем это я.

– Да нет же, все понятно. Я позволил себе придраться к твоим словам. Я был в ярости из-за того, что ты не встала на мою сторону, поэтому и ответил так, как, мне казалось, отвечаешь ты: по форме, а не по существу вопроса. В результате я обидел тебя и сожалею об этом.

Хелен поднялась со стула, прижав образец обоев к груди.

– Томми, ты очень точно описал меня, – просто сказала она. – Я ушла из дома именно потому, что не хотела слышать правду, которой избегала многие годы.

Глава 15

Женщины всегда представлялись ему загадочными существами. А Хелен была женщиной. Следовательно, Хелен всегда останется для него загадкой. По крайней мере, так думал Линли по пути из Белгрейвии в район Вестминстера, к Скотленд-Ярду.

Ему хотелось продолжить их разговор, но Хелен мягко сказала:

– Томми, дорогой, ты ведь вернулся в Лондон, чтобы поработать. Тебе нужно заняться делами. Поезжай. Мы потом обо всем поговорим.

Как человек, которому обычно удавалось получать желаемое почти тотчас же после возникновения желания, Линли раздражался из-за любых задержек. Но Хелен была права. Он и так проторчал дома дольше, чем намеревался. Поэтому, поцеловав ее на прощание, он отправился в Ярд.

Нката висел на телефоне в его кабинете. Парень бегло записывал что-то в блокноте, говоря:

– Тогда опишите ее как можно точнее… Так, а какой формы воротник, к примеру? На кнопках или на молнии?.. Послушайте, сейчас мне могут помочь любые подробности… Хм? Ага. Ладно. Хорошо. Буду держать… Будем надеяться. Спасибо…

Он заметил вошедшего в комнату Линли и приподнялся со стула, собираясь освободить шефу место.

Линли махнул ему рукой, чтобы садился обратно. Обойдя вокруг стола, он встал рядом с Уинстоном и увидел ряд открыток, разложенных на кожаной обложке журнала регистрации. По словам Нкаты, это были образцы, отобранные из обширных запасов Терри Коула.