Преступления Алисы

В понедельник ближе к вечеру я наконец услышал на лестнице шаги Селдома и его голос; он о чем-то на ходу беседовал с учениками. Я выждал полчаса и поднялся к нему. Дверь в кабинет была приоткрыта, и в коридоре толпились студенты, ожидавшие своей очереди. Но, выглянув в дверь и заметив, как я расхаживаю взад-вперед, он добродушно предложил подождать его в пабе «Литтл Кларендон», он пойдет туда, когда закончит, и с удовольствием выпьет со мной кружку пива.

Я направился в указанный паб. Раньше там бывать мне не приходилось. На очень длинной стойке из полированного дерева работали два или три телевизора, но без звука. Я уселся перед тем, по которому передавали фрагменты теннисного турнира, и погрузился в альтернативы тай-брейка. Когда Селдом явился, я не преминул спросить, как все закончилось в Кембридже.

– Лучше, чем мы могли вообразить, – весело, даже с каким-то облегчением произнес Селдом. – Бывший ученик Уайлса, Ричард Тейлор, в конце концов сумел добавить связку, которой недоставало. Теперь уже точно можно сказать, что теорема доказана, и решение можно опубликовать.

– Как вы думаете, сколько человек во всем мире сумели бы обнаружить эту лакуну в первоначальном доказательстве?

Селдом, заинтригованный, воззрился на меня с улыбкой:

– Десять-пятнадцать, не более: те, кто сидел в аудитории, когда он впервые представил доказательство. Себя я должен исключить: мне уже не хватает концентрации, чтобы следить за каждым шагом. Вероятно, группа из шести референтов, кто вник в каждую деталь.

– А это не те же шесть человек, которые сейчас удостоверяют, что доказательство верное?

– Что вы хотите сказать? – даже обиделся Селдом. – Они все – выдающиеся математики. Сейчас доказательство верное. Сомнений больше нет.

Я попытался по-другому сформулировать свою мысль:

– Сама идея доказательства еще с античных времен проявлялась, скажем так, демократически, а не принадлежала одним лишь выдающимся математикам – каждого можно было за руку привести к решению, каждый логический шажок был очевиден, неоспорим, и даже не требовался бы человеческий разум, чтобы проследить их все; чтобы даже компьютер мог подтвердить их правильность. Но за прошедшие века математика настолько усложнилась, что теперь мы имеем следующий парадокс: в каждой специальности только четыре или пять человек понимают, о чем идет речь, и в итоге они друг другу доверяются и проверяют друг друга.

– Получается, что это – священная истина, хранимая сектами и культами. Это не так, – возразил Селдом, – и вам ли не знать подобного. Доказательство будет записано, и его можно будет разложить на такое же количество логических шагов, что и любое другое. Кто-нибудь в будущем, обладая достаточным терпением, нашел бы ошибку, если бы такая имелась в наличии. Вы сами, потратив пару лет, сумели бы проследить за ходом доказательства. Через десятилетия уже не пять и не шесть человек, а гораздо больше смогут понять теорему. То, что нам кажется трудным, впоследствии будет в порядке вещей. Что действительно надвигается на нас во всей своей мощи, так это дилемма Улама. Беспрестанное умножение статей уже превосходит нашу способность их просматривать одну за другой; такое количество теорем претендует на публикацию, что скоро будет не хватать математиков, способных подтвердить правильность их доказательства. Но что до данного результата, можете быть спокойны: мы рассмотрели утверждение за утверждением под лупой, всеми свежими взглядами. Последняя теорема Ферма доказана, вне всякого сомнения. – Он поднял свою кружку с пивом, как бы желая за это выпить. – Но у меня другая новость, интересная: насчет автомобиля интуиция вас не подвела. Питерсен звонил мне сегодня утром: ту стоянку они осмотрели в первый же день, ведь именно оттуда студенты забирают машины, чтобы устраивать ночные гонки на окраинах. Инспектор решил сам пойти туда еще раз, с командой экспертов-криминалистов, и они обнаружили, что одна из машин вымыта. Подозрительным показалось, что ее слишком чисто вымыли. Они не нашли внутри никаких отпечатков, ни на руле, ни на ручках дверей, но спектральный анализ выявил на буфере потожировые следы. Автомобиль действительно принадлежал приглашенному профессору, который покинул Оксфорд месяц назад. И вот еще что: у угонщика не было ключа зажигания, он завел мотор, соединив провода.

– Это о чем-то говорит, правда? – заметил я. – Подобное требует особых навыков. Сколько из знакомых мне членов Братства способны завести автомобиль без ключа зажигания? Джозефина Грей, например, вряд ли сумела бы это сделать.