Преступления Алисы

– Братство всегда относилось к этому бережно и благосклонно, однако представляется, что некто, объявивший крестовый поход против педофилии, придерживается иного мнения и атаками желает обозначить свое неприятие фигуры Кэрролла.

– Да, это звучит разумно, – признал Питерсен.

– И все-таки я не могу до конца в это поверить, – продолжил Селдом. – Уж я-то, по-моему, хорошо знаю каждого из членов Братства и не представляю, чтобы кто-нибудь из них имел такое грубое и примитивное мнение о Кэрролле. Тем более мог бы пойти на преступление. Разве что в нашу среду проник, что называется, крот: кто-то, кто постоянно притворялся, на каждом из наших заседаний, даже в собственных книгах о Кэрролле.

– Вероятно, другое объяснение возникнет по ходу следствия… надеюсь, раньше, чем погибнет кто-либо еще. Но в ближайшее время, согласно протоколу, – предупредил нас Питерсен, – я должен хранить факт появления данных фотографий в строжайшей тайне. Мы даже пока придержим новость о том, что Хинча отравили. Нельзя, чтобы такая подробность, как эти фотографии, просочилась в прессу, и в дальнейшем всякий мог бы отделаться от своего злейшего врага, просто положив на труп фотографию, снятую Кэрроллом. Но есть в этом деле еще кое-что, о чем я должен вам сообщить. Я встретился с сэром Ричардом Ренлахом, чтобы узнать всю подноготную Братства, и выяснил, что принц является его почетным президентом. Можете вообразить, насколько меня это выбило из колеи.

– Назначение чисто символическое, – пояснил Селдом. – Он не присутствовал ни на одном из наших заседаний, этого почетного членства добился Ричард, задействовав свои связи, чтобы мы могли производить впечатление на наших зарубежных корреспондентов и обмениваться материалами с университетами и обществами по изучению Кэрролла во всем мире.

– Да, он тоже так говорил, но все равно: данный факт вынуждает меня действовать более осмотрительно и даже поставить в известность спецслужбы. Вряд ли его высочеству пришлось по душе оказаться замешанным в скандале, связанном с преступлениями и педофильскими фотографиями. Убедительно вас прошу не вступать в контакт с журналистами. Мне известно, что один из них, Андерсон, вчера что-то вынюхивал в морге.

На этом Питерсен вроде бы закончил беседу и встал, чтобы проводить нас до двери. Он уже собирался распахнуть ее, как Селдом вдруг обернулся.

– А что вы думаете о двух этих делах? – спросил он.

Питерсен усмехнулся, явно не ожидая такого прямого вопроса.

– У меня пока нет версий, но я обратил внимание на то, что в первом случае был использован автомобиль, а это заставляет предполагать, что преступник – мужчина. А вот теперь – яд. По статистике в подавляющем большинстве случаев яд предпочитают использовать женщины.

– Двое разных людей? – произнес я.

– Или супружеская пара, – заключил Питерсен.

– Или любой, кто узнал об этой статистике, прочитав пару детективов, – скептически заметил Селдом. – По-моему, в каком-то из своих романов уже Николас Блейк над этим подсмеивался, изобразив попугая, который повторял: «Яд – оружие женщин, яд – оружие женщин».

– Да, – кивнул инспектор, – возможно, один и тот же человек использовал столь различные способы убийства, чтобы сбить нас со следа. Сегодня вечером мы произведем тщательный осмотр письменного стола и всех бумаг Хинча. Придется взломать пару ящиков, надеюсь, там что-нибудь обнаружится.

Глава 18

– Питерсен подозревает Альберта Раджио и его жену? – спросил я Селдома, когда мы спустились с лестницы.

– Нет, не думаю, что он об этом заговорил в таком буквальном смысле, – ответил Селдом. – Вряд ли инспектор даже имел в виду именно супругов, это могла быть, к примеру, и пара влюбленных. Он скривил рот в иронической ухмылке и заговорил тоненьким голоском: – Милый, ты уже употребил грубую силу, давай теперь попробуем мой способ.

– В таком случае не ясен мотив: зачем влюбленной паре обличать эту сторону личности Кэрролла? Зато я легко представляю супругов с маленькой дочерью, к которой втерся в доверие педофил, может, с помощью книг об Алисе или какого-нибудь другого трюка в стиле Кэрролла. Потом педофил обнаружил себя, и это нанесло девочке серьезную травму…

Селдом остановился и пристально взглянул на меня:

– Вы, наверное, говорили с Лорой Раджио?

– Нет, просто вспомнил один рассказ, который прочитал в юные годы: «Если бы умереть до рассвета». А почему вы спрашиваете?

– У Альберта и Лоры была дочь, много лет назад. Ее звали Альбертина, девочка, насколько мне известно, очень умная, к тому же забавная, очаровательная, такая же красавица, как ее мать. Я видел фотографию. И в школе она была одной из лучших учениц. Лет в десять она пристрастилась к книгам Кэрролла. И за день до своего двенадцатого дня рождения по непонятной причине покончила с собой.

– Неужели?

Селдом серьезно кивнул: