Преступления Алисы

– Принц и нищенка? – воскликнула Джозефина. – В этом есть смысл: недаром миссис Лидделл в свое время стремилась выдать дочь за принца Леопольда. И этой фотографией Кэрролл особенно гордился. Прекрасный выбор для royal gift

[34].

Питерсен опять взял слово и произнес предостерегающим тоном:

– Во дворце сильно озабочены происходящим, главным образом тем, как отразится появление подобных фотографий на имидже принца, особенно когда желтая пресса раструбит, что он является почетным президентом Братства. Оттуда пристально следят за каждым нашим шагом. Даже хотели прислать в Оксфорд офицера контрразведки, но кто-то наверху вспомнил, что сэр Ричард Ренлах – лучшая из кандидатур. Так что вот, – заключил он и вытащил маленький блокнот для записей. – Теперь я хотел бы выслушать всех вас.

Глава 27

Рэймонд Мартин подобрал со стола пару фотографий и снова выронил их с пренебрежением: зачем твердить о том, что и без того уже известно.

– Наверное, начать следует мне, поскольку я – самый старый из тех, кто не красит волосы. Придется повторить то, о чем я многократно писал. На протяжении своей жизни Кэрролл сделал две тысячи пятьсот фотографий, для той эпохи огромное количество, если учесть технические трудности, сопровождавшие каждый снимок. Вначале его интересовали пейзажи, здания; он даже сделал серию скелетов различных животных по заказу ученых из университета. Но вскоре обнаружил, что портреты выдающихся деятелей и знаменитых людей эпохи могут открыть дорогу в высшее общество. Кэрролл был прежде всего снобом и обрел в фотографии средство заручиться нужными связями. Подавляющее большинство фотографий изображают вовсе не детей: это портреты знаменитостей либо семейные снимки. В той небольшой доле его наследия, какую составляют детские портреты, почти на всех снимках детишки предстают одетыми в различные костюмы, застегнутыми на все пуговицы, прикрытыми до самой шеи причудливыми одеяниями и драпировками. Фотосессии почти всегда проходили в присутствии родителей, которые затем забирали копии. Ни один из родителей ни разу не высказал никаких претензий. Любопытно, что в Викторианскую эпоху, которую осуждают за строгость морали, детская нагота не вызывала такого неприятия и возмущения, как в наши дни. Дети вполне могли бегать голыми в присутствии взрослых, и они забавлялись, снимая с себя одежду во время фотосессий с переодеваниями. Сам Кэрролл отмечает это в своем дневнике. И все-таки, даже имея в виду, скажем так, снисходительность эпохи и доверие, какое Кэрролл умел пробуждать в родителях, снимков детей, абсолютно обнаженных, или, как он сам говорил, «ни во что не одетых», крайне мало: это ни в коей мере не было чем-то таким, чему он предавался систематически или к чему постоянно стремился, и меньше всего чем-то постыдным для кого бы то ни было, чем-то, что требовалось скрывать. Думаю, что здесь, на столе, и Генри об этом потом расскажет лучше меня, собраны почти все фотографии обнаженных детей, какие Кэрролл сделал за свою жизнь. Небольшая стопка. Все девочки, служившие ему моделями, а также их родители впоследствии писали о своих с ним взаимоотношениях без малейшего намека на какое-либо неприличие. Более того: некоторые из этих фотографий Кэрролл выставлял на всеобщее обозрение, даже гордился ими. Сведя наконец знакомство с такой для него особенно вожделенной знаменитостью, как Теннисон, Кэрролл дарит ему фотографию Алисы в образе нищенки и не без хвастовства записывает в дневнике слова поэта-лауреата: «Самый возвышенный, самый прекрасный образ, какой я видел в своей жизни». Лишь начиная с 1950-х годов стали предполагать, что интерес Кэрролла к детям был не таким уж невинным. Мы прекрасно это знаем, но, естественно, не можем ни надеяться, ни рассчитывать на то, что за пределами нашего круга обычные люди, если эти фотографии предстанут на всеобщее обозрение, откажутся от предрассудков и рефлексов нашей эпохи, и у них не появятся сразу же самые грязные мысли, и они не отправятся низвергать Кэрролла с пьедестала, заклеймив его гнусным педофилом. Думаю, когда эти фотографии явятся вместе с серией убийств и громким скандалом, никто не обратит внимания на такую тонкость, как историческая правда. Что же до преступлений, подозреваю, что они на это и направлены: жестокий, но в наше время, возможно, единственно эффективный способ ударить в гонг, привлечь всеобщее внимание к данным снимкам. Однако, почему кто-то обрушился с такой яростью на Кэрролла или на нашу группу жалких стариков, для меня совершенно необъяснимо.

Он огляделся по сторонам, будто ожидая, что кто-нибудь поддержит его или возразит ему. Я с удивлением заметил, что инспектор Питерсен, надев очки с толстыми стеклами, действительно делал записи в блокноте, подобно медлительному, но прилежному школяру.