Превратности судьбы, или Полная самых фантастических приключений жизнь великолепного Пьера Огюстена Карона де Бомарше

Приходится признать, что жулика хитрей и опасней правительственного чиновника ещё не выдумал свет. Взломщик, грабитель банков рядом с ним сущий младенец, немногим опаснее комара, тогда как правительственный чиновник вредней самой ядовитой змеи.

Вы только представьте себе, опытнейший коммерсант и финансист, провернувший за свою жизнь десятки, сотни тысяч выгодных сделок, заработавший на них миллионы, потративший не менее сорока миллионов только на поставки оружия американским колониям и ещё больше заработавший на обратных поставках колониальных товаров во Францию, несмотря на наглый отказ американского правительства поставки оружия оплатить, попадает в тупик. У него, по его собственному признанию, горит голова! Он в замешательстве. Он мечется по кабинету министра. Он видит, что его хотят обмануть. Он пытается догадаться, на чем его хотят обмануть, и не догадывается, не обнаруживает крючка, на который подденут его, тогда как у скромного правительственного чиновника крючок уже наготове.

Он вглядывается в лица министров. Боже мой, какие открытые, какие благородные лица! Сколько в них искреннего расположения, сколько честности, сколько желания соблюсти все его выгоды! Он вглядывается в лицо чиновника артиллерийского ведомства. Сколько скромности! Сколько смирения! Абсолютно ясно видать, что он тут не при чем, а что обстоятельства таковы, что он прямо обязан так поступить!

Никто не произносит ни слова. Тем не менее, чиновник удаляется в свою канцелярию, чтобы переписать заново уже готовые документы.

Пьер Огюстен возвращается, как он выражается, в нестерпимом смятении. Он намеревается написать министрам, что от сделки отказывается и просить вернуть ему его слово. И не пишет. Лица министров вводят его в заблуждение. Ведь на них ясно было написано, что они не хотят его обмануть. Стало быть, его отказ в этих условиях будет истолкован как жульничество, хуже того, как предательское желание предпочесть благу отечества и ассигнациям полновесное золото неприятеля. Что его в таком случае ждет? Ответ готов: про фонарь и аристократов он слышал тысячи раз.

На следующий день вечером он у министров. Скромный чиновник приносит документ в четырех экземплярах. Условие о хранении денег в сейфе нотариуса удалено. Вместо него поставлено, что поставщик шестидесяти тысяч ружей для блага отечества получил двести тысяч флоринов. Пьер Огюстен читает и чувствует себя мертвецом, которого вытащили из гроба. Что это: ловушка или через минуту ему в самом деле выдадут векселя? Он не успевает сообразить. Министры подписывают экземпляры как должное. Мол, видите, мсье Бомарше, полный порядок. Он колеблется. Ему вкладывают в руку перо. Он ставит свою подпись, как делал это тысячи раз, и просит вручить ему векселя.

Ведь опытный коммерсант, опытный финансист, а перед обыкновенным чиновником сущий пустяк. Перед ним разыгрывается замечательная сцена. Чиновник вдруг вспоминает, что у него имеется ещё один документ. Помилуйте, какой такой документ?! Да вот, и ему вручают тот самый фальшивый протест на будто бы неоплаченные ящики, в которые упакованы ружья. Поймите нас правильно, но нам только что стало известно, что данный протест рассматривается в суде и что до окончания судебного разбирательства на ружья наложен арест. Чего ж вы хотите? Ни один министр не может выдать вам векселя, пока его не снимут судебным решением.

Он изумлен и лепечет, как ему кажется, горячо:

– Но вы заставили меня признать акт, будто я получил деньги наличными!

– Это ничего не меняет. Достаточно составить дополнение к акту, в котором будет сказано, что в связи с данным протестом вы ничего не получите, пока он не будет снят.

– Но ведь по этому протесту дважды было отказано. Никаких претензий ко мне не имеется. Я никогда не имел дела ни с какими ящиками. Мой поставщик в Брабанте ему ничего не должен, на этот счет имеется документ. При чем же тут мое дело, которое имеет столь важное значение и застрагивает государство и мои интересы? Не губите сами то, в чем вы сами заинтересованы жизненно, ведь этот истец до вынесения окончательного приговора, которым ему будет отказано, по закону может воспользоваться тысячью и одной отсрочкой, и я никогда не получу своих денег, а вы не получите своих ружей.

– Этого министры сделать не могут.

– В таком случае расторгнем наш договор! Через неделю, самое позднее, вы получите свои пятьсот тысяч ливров, которые вы мне заплатили, и вернете мои облигации, оставленные в залог.

– Актов, которые подписали, не рвут.

У него на глазах составляется дополнение к документу, в котором указано, что он денег не получал. Он как в тумане подписывает его и уходит.

Он приходит в бешенство только тогда, когда за ним закрывается дверь проклятого кабинета. Его обвели вокруг пальца! Они получили оружие, поскольку оружие хранится в Голландии, а иск предъявлен во Франции! Они получили его деньги, по меньшей мере двести тысяч флоринов! Они задержали его облигации, отданные в залог, на семьсот пятьдесят тысяч флоринов! Они обчистили его, чуть ли не донага!