Президент планеты

Было ощущение, что её укусил один из странствующих пауков и лишил возможности двигаться. Словно все её мышцы свело судорогой и она не могла отвернуться, продолжая глядеть на происходящее перед ней безумие. Лилия видела, как Сивер отдаёт приказы другим. Как толстяк в чёрной рубашке точит тесак и пробует его остроту на бумажной салфетке. Как к столу подходит Вадим и кладёт ладонь на разделочную доску, как парень в футболке неизвестной метал-группы вводит шприц с обезболивающим ему под кожу. Как Оскар и Альф обступают Вадима с боков, чтобы он не дёрнулся в нужный момент. Парень с якорем на голове берёт в две руки маленькую кувалду, пятью минутами ранее лежавшую на полке в комнате с запчастями.

И вот толстяк приложил тесак к пальцу Вадима точно в середине средней фаланги. От одного только прикосновения лезвия на коже проступили капли крови. Лицо у Вадима стало бледным как мел. Кувалда взмыла вверх. Редж стоял, раскрыв рот, Мэри отвернулась. Лилия покачивалась в стороны, опираясь рукой о пустой холодильник.

Кувалда с силой опустилась на основание тесака. Одновременно со звоном раздался хруст, и между пальцем и ладонью образовался металлический барьер. Происходящее напоминало жестокий розыгрыш, однако все было реально. Лилия не выдержала, её стошнило в ближайшую раковину. Горло болело, ноги стали ватными, если бы она не держалась обеими руками, непременно упала бы.

– Держите его! – скомандовал толстяк. – Нужен ещё удар!

Он двигал тесаком, и было видно, что его лезвие не до конца опустилось на разделочную доску – часть плоти оказалась недорезанной. Вадима покачивало, он готов был потерять сознание в любой момент. Его лицо скривилось от боли, хотя ему вкололи много обезболивающего с четырёх сторон пальца. Если бы не Альф с Оскаром, он уже лежал бы на полу. Крови из его руки вылилось больше, чем Лилия предполагала, она залила всю доску и теперь капала на поверхность стола.

Второй удар полностью отделил палец Вадима, оставив только обрубок. В этот раз Вадим потерял сознание, и тяжёлая туша повисла на руках у других. Только Реджу было весело в этот момент. Он стоял неподвижно, уголки его глаз щурились в едва заметной улыбке, а зрачки были такими маленькими, словно он всю жизнь прожил в подвале и теперь наконец выбрался. К пальцу Вадима поднесли раскалённый докрасна тесак, с шипением по кухне распространился запах жареного мяса.

– Принесите же нашатырь! – крикнул Сивер.

– Не могу на это смотреть, – произнесла Лилия, приходя в себя, и вышла из кухни.

Однажды Лилия читала книгу про сектантов, живущих на острове. Это был детектив Джимми Уэллса с элементами мистики, назывался «Глубинный человек». Там жители деревни поклонялись Сатане и каждый год приносили ему жертвы. Она читала и не могла понять, насколько глупыми должны быть люди, чтобы расчленять на куски одного из своих каждый год. Теперь же она поняла: они были не глупыми, а напуганными. Страх превращает логику в безумие. Парни на кухне столкнулись с угрозой смерти и сейчас пытались избежать её ценой жертвы. Только в роли Сатаны выступал Куро Миура.

У барной стойки Лилия открыла стекло шкафчика и достала оттуда бутылку «Хеннесси» восемьдесят девятого года. Она налила немного на дно бокала и тут же выпила. В горле перестало драть, стало немного легче.

– Лучше выпей воды, – сказала ей вышедшая следом Мэри. – После того как стошнило, лучше восполнить влагу в организме.

– Они всегда были такими? – спросила Лилия.

– Какими такими? Придурками, решившими отрезать себе пальцы по доброй воле? Нет, это совершенно не нормально ни для них, ни для кого-либо вообще.

– Расскажи мне о Куро Миуре. Он страшный человек? Ему нужны жертвы, как Сатане?

– Нет, вовсе нет, – ответила Мэри и засмеялась: – Это самый добрый человек из всех, кого я знала. К нему можно прийти в любой момент в гости, отобедать, поговорить. Он всегда рад посетителям. Он такой старый, что иногда забывает, что ты находишься рядом. Встанет, чтобы пройтись по своему саду, и забудет о тебе. Стоит, листочки тряпочкой протирает, а потом оборачивается и с удивлением: «О, Мэри, прости, совсем про тебя забыл». – Последние слова Мэри произнесла со стариковским произношением, однако получился голос пожилой бабушки. Если на неё и подействовала сцена с отрубанием пальца, то совсем незаметно. Её естественная бледность скрывала отлив крови от головы. – Но он не страдает от потери памяти, он просто легко отвлекается. Наверняка он весь Гибралтар воспринимает как свой сад, о котором надо заботиться.

– Тогда почему все его так боятся?

– У него много офицеров, и они следят за репутацией. Вы с Реджем напали на магазин, который защищал «Тозоку», и теперь им нужно сделать что-то, чтобы вернуть репутацию. Если парни приведут к ним папу и принесут пакет с пальцами в придачу, наверняка их простят. Только мне придётся торговаться за жизнь отца, и это мне совсем не нравится. Бывает, что Куро становится очень упрям.

– Вы с ним познакомились на съезде лидеров группировок? – спросила Лилия.