Президент планеты

– Подписывай, не читай, – произнёс Зафар.

«Одна подпись ничего не значит, – подумал Андрес. – Им недостаточно одного меня, чтобы развалить компанию. Необходимо согласие пятидесяти одного процента держателей акций, это три подписи: моя, Дарвина и Артура. Или моя и Лилии с Аней».

Елизавета не владела акциями «Транстека» – по её же просьбе Эдуард оставил ей совсем маленькое наследство.

Коалиция Тауэра сильно прокололась, допустив побег его семьи через подвал. Андрес вспомнил бездыханное тело Артура, и его переполнили злость и обида. На себя, на свою семью, на других тхари, на телохранителей, не выполнивших свой долг.

На экране ноутбука Андрес поставил первую подпись на двенадцатой странице. Появилось окно с запросом идентификации. Он приложил к считывателю на ноутбуке тыльную сторону ладони, и на экране появилось его имя, а ниже поле для ввода: введите ключ. Андрес набрал последовательность из шестнадцати цифр, букв и символов. Повисла полоска загрузки, а затем на белом документе появилась графическая подпись «Андрескелв» с завитком в конце.

Теперь члены его семьи узнают, где он находится. Электронную подпись невозможно поставить на офлайн-компьютере – он обязательно должен находиться в Сети и быть зарегистрирован на сайте нотариальных услуг.

Ту же последовательность Андрес ввёл в каждом поле, где необходима была подпись. На все операции ушло меньше десяти минут. Из-за них он месяц страдал в этом ужасном месте.

Если у Тауэра и его союзников уже есть две другие подписи, то его – заключительная. В этот же день корпорация «Транстек» начнёт разваливаться на куски. Всё, ради чего его отец работал всю жизнь, больше не будет значить ничего. Теперь семья Келвин не сможет поглощать другие корпорации. Любая попытка устроить недобросовестную конкуренцию обернётся бюрократическим и судебным адом. Один только развал компании займёт огромное количество времени и впустую потраченных средств.

Оставалось лишь надеяться, что его подпись – первая или хотя бы вторая.

В голову Андресу пришла мысль: когда его будут отпускать, попросить у начальника тюрьмы выкупить двух заключённых. Убара, немого сокамерника, и Арлетт, родившуюся и выросшую в тюрьме. Они не должны были здесь находиться, на них не лежало никакой вины. Базиль и Маджид были очень добры к нему, однако выкупить их Андрес не имел права. Один из них был наркоторговцем, а другой работорговцем. Последних он ненавидел больше всего.

– Теперь вы отпустите меня? – спросил Андрес.

– Конечно, – ответил Зафар и позвал людей за дверью. Вошли двое стражников в синем, у каждого на поясе висел пистолет. – В общую камеру его.

Крепкие руки схватили Андреса за плечи и потянули в сторону выхода.

– Вы же сказали, что отпустите меня, – прошептал он.

– Я обещал этим ублюдкам, что получу твою подпись за неделю, а получил только за месяц, – произнёс начальник тюрьмы. Он говорил свысока, словно делал одолжение Андресу своим объяснением. – Ты заставил меня ждать, а мне это не нравится.

– Это нечестно.

– Не смей мне указывать, сопляк. В этом месте я король и никому ничего не должен. А ты со своей гниющей ногой умрёшь здесь через неделю, а мне будет наплевать.

Начальник тюрьмы сделал жест, и Андреса утащили прочь. Его выбросили во внутренний двор, как бездушный мешок с гнилыми овощами. Кое-как он поднялся и теперь стоял на одной ноге. Вторую он подогнул под себя – от соприкосновения с землёй в ней простреливала резкая боль. На улице было слишком ярко и слишком жарко. После трёх недель в полуподвальном помещении он словно оказался в аду.

– Вот это да, – услышал он голос поблизости, отчего-то показавшийся ему знакомым. Андрес обернулся и увидел перед собой Хи, а рядом с ним Яна, телохранителя Дарвина. Это показалось ему плохим знаком.

– Полагаю, ты сейчас спросишь у меня, где твой брат? – спросил Ян. Его обветренное лицо и глаза с прищуром словно были созданы для жаркого климата. У Яна был такой вид, словно он находится в этой тюрьме по своей воле.

– Где Дарвин? – спросил Андрес. Он испытывал смертельную слабость, но собрал остатки сил, чтобы поддерживать себя в сознании.

– Я не знаю. Но точно уверен, что он ещё не попался: парень затерялся среди городских улиц, как настоящий ниндзя. Всю первую ночь я ездил с «бешеными псами» и смотрел, как они его разыскивают. После этого меня заставляли ходить по городу как наживку для Дарвина. Но твой брат оказался умнее, чем они ожидали. Он просто испарился. Поэтому меня отправили сюда, следить, чтобы тебя не прикончили.

– Надеюсь, с ним всё хорошо, – ответил Андрес. Он не знал, радоваться ему или грустить от таких новостей.

Находись Андрес в другой ситуации, ему было бы приятно вновь вернуться во внутренний двор после недель в одиночной камере с ежедневными пытками. Сейчас же Андрес чувствовал себя слишком плохо. Его сознание находилось на пороге отключки, всё тело болело, уши звенели после оглушительной музыки, а глаза превращали окружающий мир в хоровод.

Всё, чего он сейчас хотел, – остаться наедине с самим собой и некоторое время побыть в тишине.