Читаем Президенты США полностью

Практика нового президента, его стремление к скорейшей ликвидации последствий Гражданской войны и восстановлению бывших мятежных штатов в Союзе путем фактического возвращения к власти недавних мятежников вызывала крайнее недовольство радикальных республиканцев, включая Гарфилда. Если раньше он критически относился к Линкольну, то теперь стал восхвалять убитого президента, противопоставляя его нынешнему. Что же касается Джонсона и его курса на примирение с югом, то, по словам Гарфилда, он «сошел с ума или опьянен опиумом».

Оказавшись в решительной оппозиции Джонсону, Гарфилд был одним из инициаторов ограничения власти президента путем принятия закона, запрещавшего ему увольнять ответственных чиновников без согласия Сената. Но все же со временем Гарфилд начинал понимать, что его крайняя позиция не способствует умиротворению страны. Когда президентский пост занял Грант, радикальная республиканская оппозиция в Конгрессе фактически перестала существовать, в частности в связи с тем, что Гарфилд занял более умеренную позицию. Наиболее четко изменение взглядов конгрессмена проявилось в 1871 г., когда обсуждался вопрос о запрещении ку-клукс-клана как террористической организации. В конце концов он проголосовал за этот закон, но перед этим заявил, что «буквально разрывается» между негодованием по поводу действий «этих негодяев» и своей озабоченностью по поводу той опасности своеволия, которую закон предоставляет президенту, давая ему возможность по своему произвольному решению отменять хотя бы на время и хотя бы в какой-то местности гражданские права.

В 1875 г. Демократической партии, которая становилась выразителем интересов индустриального развития страны, удалось получить большинство в Палате представителей. К этому времени авторитет Гарфилда стал настолько значительным, что его признали лидером республиканского меньшинства. Он представлял партию в ряде комитетов палаты и рассматривался в качестве вероятного спикера в случае, если республиканцам вновь удастся добиться большинства. На выборах 1876 г. он поддержал своего земляка по Огайо Хейса.

Хотя он подумывал уже об отставке и возвращении к частной юридической практике, коллеги и сам кандидат в президенты убедили его продолжить парламентскую деятельность, и он в очередной раз выиграл выборы в Палату представителей. Хотя во время выборов, как и ранее, Гарфилд постоянно демонстрировал, что является «честным игроком», он отнюдь не был лишен партийных пристрастий. Во время споров по поводу итогов голосования в южных штатах Хейс попросил Гарфилда выступить в качестве «нейтрального наблюдателя» в предварительном пересчете голосов в Луизиане. Было совершенно очевидно, что здесь, как и в других штатах, обе партии использовали мошеннические трюки, что реальный победитель может быть определен только путем проведения повторных выборов. Но «нейтральный наблюдатель» пришел к выводу о победе Хейса, и это оказало определенное воздействие на дальнейший пересчет голосов в Конгрессе. Позже, когда Конгресс образовал свою избирательную комиссию для окончательного решения вопроса о президенте, Гарфилд был в нее включен, хотя демократы резко выступали против него, утверждая, что он являлся агентом Хейса. Естественно, в комиссии он голосовал в пользу Хейса.

После избрания последнего президентом Гарфилд стал его самым надежным сторонником в Конгрессе, а сам Хейс, обязавшийся не выдвигать свою кандидатуру повторно, несколько раз говорил, что рад был бы видеть его своим преемником. Когда же в 1880 г. наступило время очередных президентских выборов, некоторые деятели Республиканской партии называли Гарфилда «серой лошадкой», претендующей на высшую должность в стране. Как мы видели, это было далеко не так. Джеймс был к этому времени политиком национального масштаба. Но действительно в истории США не было еще ни одного случая, когда бы на президентский пост претендовал не губернатор штата, не крупный военачальник, не вице-президент или госсекретарь, а всего лишь член Палаты представителей. Большинство обозревателей предрекали Гарфилду провал уже при номинации.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары