Презумпция любви

Горка очнулся ото сна и увидал, что солнце поднялось совсем высоко и уже проглядывало через верхушки высоких кленов на детской площадке. Утренней свежести как не бывало. В комнате было жарко, как когда- то в маленькой кухне бабушки, когда она творила тесто на куличи. Горка выглянул в коридор. Стало слышно, как в кухне вода из крана барабанит по дну чайника. Вот звякнула крышка, зашипел газ. Рыжий или Костя? Повернул голову, посмотрел под вешалку, куда доктор обычно пристраивал свою сумку. Пусто!

Быстро пробежал по коридору, заглянул в открытую дверь.

Константин в белой боксерке и джинсах тяжело нависал над столом, опираясь на столешницу не загорелыми мускулистыми руками и напряженно всматривался в экран ноутбука. Повернул голову в сторону Горки, сказал буднично:

— Привет, ореховая соня! Заспались мы сегодня!

Горка не ответил, но улыбнулся. Мультик про Алису он любил. Потом подошел к Лаврову поближе, заглянул сбоку в ноутбук, но ничего не разглядел. Экран отсвечивал.

Константин осторожно, не сгибая больной ноги, присел на стул.

— Ты вот что, — сказал он просительно, — не в службу, а в дружбу: положи что- нибудь на хлеб себе и мне. Не успел я с завтраком. У нас вечером гости будут, а я, похоже, чуть не проспал Царство Божье. Вот теперь придется придумывать, что бы такое особенное приготовить да побыстрее. Посмотри в холодильнике.

Сказал и уткнулся в комп.

— Ладно, — охотно откликнулся Горка.

И не успел чайник засвистеть, как перед Константином уже стояла тарелка с треугольными бутербродами.

Лавров отвлекся от ноутбука.

— Признаться не ожидал от тебя такой расторопности, — сказал он, отодвигая ноутбук в сторону. — И откуда такое умение?

— От директора, Цветаны Петровны, — ответил Горка. — Летом в интернате на кухне ремонт, так она мне, себе и рабочим готовит «сложные бутерброды». Колбаса, сыр и обязательно помидоры или огурцы. Я только хлеб и огурцы нарезал, а все остальное от ужина осталось.

— Слушай, так если ты «человек умелый», может не все еще пропало, и успеем мы со званым ужином до часа Х? Как считаешь?

— А что мы будем готовить?

— Сейчас поедим и будем держать «совет в Филях», — ответил Константин. — А ты давай и чай заваривай, раз такой хозяйственный.

— Гость наш из ближнего зарубежья, так сказать. Гостья, вернее. По Европам всяким с театром своим скиталась, — продолжил Лавров после долгой паузы, прихлебывая из пол- литровой чашки крепкий чай. — Я ей обещал борщ научиться варить. Ты умеешь?

— Нет, — покачал Горка головой..

Константин отставил чашку. Вздохнул.

— Я уж подумал, что ты, поварёнок, и в этом спец. А за бутерброды спасибо. Очень вкусно.

Горка вспомнил Васича и отвёл глаза.

— Ладно, я тут нашел подходящий рецепт. Ты давай читай вслух, какие нужны дары земли, а я поскребу по нашим сусекам.

Горка прочитал.

— Так, половины силоса у нас есть. Давай выкладывай корнеплоды в мойку и приводи в порядок. А я — за остальным.

— Так вам же нельзя…

— Что ещё за «вам же»! Ещё один доктор нашелся! Да ты не беспокойся, я машину поймаю. Мне же ещё в волшебный кабачок нужно успеть за сказочным вином!

«Теперь короля из «Золушки» вспомнил, — подумал Горка снисходительно. — За маленького меня принимает, думает, я до других шуток не дорос». И не дожидаясь, когда за Лавровым захлопнется входная дверь, принялся за работу. Поставил возле раковины миску, открыл кран и стал, как учила Цветана, тщательно протирать под водой крутые помидорные бока и испачканные землей морковки, похожие на оранжевых рыбок с зелёными хвостами. Теперь, когда всем становится ясно, что он, Горка, человек независимый, не ждет ни от кого ни поездок к морю, ни всяких там подарков, было очень приятно самому в чем- то помочь Косте. В мыслях он всегда называл Лаврова по имени. Горка думал о красивой гостье и о том, что Костя не пытается избавиться от него в этот вечер. Вообще, было бы круто вот так проводить время у Кости, как у вроде бы у родственника. А что?! Он в душу особо не лезет, с советами не пристаёт, не жадный…

— А Константин где? — вдруг раздалось у Горки за спиной.

«Рыжий! Костя Рыжего за мной прислал! Чтобы, значит, до вечера с глаз долой! Слабо было самому попрощаться!»

— Здравствуй, Игорь. Я тебя спрашиваю.

Доктор прошел в кухню и тяжело опустился на стул.

Горка, закусил губу и пожал плечами, не оборачиваясь.

— Ты что, язык проглотил?

— Здравствуйте, — тихо ответил Горка.

— Ну, так куда его понесло? Мне укол ему сделать надо! Нет у меня времени здесь рассиживаться. У меня больной потяжелел, уйти может.

Горка сглотнул, пытаясь совладать с дрожащими губами. Оглянулся.

Рыжий сидел в полуоборота к нему, согнувшись, опустив голову и широко расставив ноги. Пот ручейком стекал по его виску. И никакой на нём белой рубахи с аккуратно подвёрнутыми рукавами, а свисает с плеч выцветшая голубая футболка, мокрая от пота между лопатками.

— Дядя Костя в магазин ушел. То есть на такси уехал.

— Зла на него нет! — устало сказал доктор после паузы и остался сидеть у открытого окна, тяжело дыша.