Презумпция лжи

«А сколько, интересно, большевиков вы знаете?… Ведь всё, согласитесь, выглядит совершенно иначе, когда мы лично знаем действующих лиц… Вот сегодня есть такой Петерс.» — сказал он и вкратце изложил историю Петерса. «По-моему, глупо предполагать, что немецких денег в большевистском движении не было,» — продолжил он, — «просто потому, что немецкие деньги есть везде. Но они наносное, потому что корни большевистского движения гораздо глубже и мощнее. Давайте не забывать: да, Троцкий и Ленин сегодня проповедуют ту же доктрину, что и пятнадцать лет назад; но, по-моему, очень недальновидно и опасно списывать из-за этого большевиков со счетов, не узнав как следует об этом человеке (Петерсе. — А. Б.) и о его идеях.»

^{___________________}

Может добросовестный биограф, пытающийся разобраться, кто такие «большевики», после подобного свидетельства не бросить всей не погрузиться в розыски, чтобы «узнать (и потом рассказать) как следует об этом человеке»? Особенно если именно «этот человек», согласно легенде, и завербовал твою героиню?

Потому-то так настораживает странное безразличие, которое по этому поводу выказала, судя по тексту её книги, Нина Берберова.

^{___________________}

Понятно, что никаких внятных разъяснений и в этой цитате тоже нет. Но зато в ней есть прямое подтверждение современника и очевидца событий, что, когда Локкарт обдумывал предложение Петерса, большевизм в понимании людей его круга действительно означал нечто более серьёзное, содержательное и формализованное, нежели просто принадлежность к сторонникам и соратникам Ленина Из этой цитаты видно, что с точки зрения посвящённых в революционные тайны американцев не только и даже не столько Ленин и Троцкий — уж не говоря о Сталине — были носителями и выразителями новейших «большевистских идей»; таковым был в первую очередь проживший многие предреволюционные годы в Лондоне Яков Петерс. Что гармонично вписывается в единодушное имплицитное представление Локкарта и Берберовой о том, что Яков Петерс — один из «благоприятных» для кого-то в британской властной элите Bolsheviks, если не вообще их лидер в России.

ЭТА с сегодняшней точки зрения парадоксальная констатация получает совсем уже удивительное подтверждение всё у того же Локкарта (только на сей раз не в «Мемуарах…», а в «Дневниках»[85]).

Вернувшись после своего счастливого освобождения в Лондон, Брюс Локкарт много встречался и беседовал с самыми разными людьми. В том числе — с руководителями и основными активистами английских социалистов, включая создателей и лидеров Фабианского общества. И вот что Локкарт записал о своей беседе с одним из главных идеологов фабианского движения, экономистом Джорджем Коулом[86] 24 января 1919 г.:

…подробно обсудил с ним вопросы промышленности. Он, конечно, не живой человек, а какой-то бездушный автомат, годный разве что для логических рассуждений, но всё равно мне понравился. Коул сразу уточнил, что он не Bolshevik

, a Menshevik…

Здесь уместно повторить, что до начала Российской революции в работе Фабианского общества принимали активное участие фактически все её вожди, жившие в эмиграции в Англии, в том числе Фёдор Ротнггейн, Максим Литвинов и Яков Петерс. И что по преданию считается, что именно он, Яков Петерс, и именно тогда — в самом начале революции — якобы «завербовал» Муру. Которая вскоре стала связной «большевиков» в Лондоне — для поддержания связи, как ни удивительно, в том числе и с Локкартом, якобы не поддавшимся на «вербовку» Петерса.