Читаем Прибалтийский плацдарм (1939–1940 гг.). Возвращение Советского Союза на берега Балтийского моря полностью

26 августа советская сторона передала временному поверенному в делах США в СССР ответ на американский меморандум от 12 августа, в котором подчеркивалось, что «попытки Правительства США обосновать свои мероприятия, направленные против законных прав и интересов СССР, утверждениями, что Правительства и народы стран Прибалтики якобы лишены были возможности законно распорядиться принадлежащим им имуществом, находятся в полном противоречии с фактами, лишены, таким образом, основания и поэтому не могут служить оправданием указанных действий американских властей». Соответственно Москва настаивала на своем заявлении «о возвращении Советскому Союзу купленного им золота у центральных банков Эстонии, Латвии и Литвы»[1926].

26 сентября в беседе с В.М. Молотовым американский посол в Москве «заявил, что задержка золота не имеет под собой какой-либо политической подоплеки и является лишь делом финансового расчета, ибо банки Прибалтов имеют большую задолженность США, не считая американских капиталовложений в Прибалтах и задолженности частных граждан Прибалтийских стран»[1927]. В итоге, СССР и США по этому вопросу так и остались каждый при своем мнении

[1928]. Как справедливо отметил А. Тэйлор, «права России на балтийские государства и восточную часть Польши были гораздо более обоснованными по сравнению с правами Соединенных Штатов на Нью-Мексико. Фактически англичане и американцы применяли к русским нормы, которые они не применяли к себе»[1929].

Схожую позицию заняло и польское эмигрантское правительство в Лондоне. 25 июля 1940 г. оно заявило протест в связи с «новым включением Вильны и Виленского края в СССР», а 30 июля сформулировало линию своей внешней политики, согласно которой оно не признавало «уничтожения независимости» стран Прибалтики и намеревалось строить польско-литовские отношения на «основе вековой дружбы и общности целей», но Виленский край должен был быть частью Польши[1930]

.

Иную позицию заняла Швеция, которая 15 июля 1940 г. передала СССР эстонское (14 млн шведских крон) и литовское (6 млн шведских крон) золото, а также несколько прибалтийских пароходов[1931]. 10 августа Стокгольм поставил перед советской стороной вопрос о шведской собственности в Эстонии, Латвии и Литве и выразил готовность начать соответствующие переговоры. В ответ Москва заявила о готовности внимательно отнестись к этому вопросу и обсудить его[1932]. Со своей стороны Швеция по просьбе Москвы приняла имущество бывших миссий и консульств Эстонии, Латвии и Литвы в странах, не имевших дипломатических отношений с СССР. 11 октября советская сторона согласилась договориться со Швецией по вопросу о компенсации за национализированное в Прибалтике имущество

[1933]. В феврале 1941 г. в Москву прибыла шведская делегация во главе с заведующим правовым отделом МИД Ё. Энгцеллем. Советскую делегацию на начавшихся переговорах возглавлял заведующий договорно-правовым отделом НКИД А.П. Павлов. Советско-шведские переговоры по вопросу об урегулировании взаимных имущественных претензий в Прибалтике завершились 30 мая 1941 г. подписанием соответствующего соглашения, согласно которому Советский Союз выплачивал Швеции 20 млн шведских крон. Кроме того, признавались и погашались путем клиринга взаимные шведско-прибалтийские обязательства по торговым издержкам, по фрахту и страховым премиям за морские суда, по расчетам между банками и страховым обязательствам[1934].

24 июля 1940 г. в беседе с советским полпредом в Риме Б. Муссолини заявил, что Италия занимает благожелательную для СССР позицию по вопросу о Прибалтике, поскольку «к Советскому Союзу возвращается то, что ему принадлежало раньше, и что Итальянское правительство считает это вполне справедливым». Сама же Италия не заинтересована в вопросе Прибалтики[1935]

. В тот же день в советской прессе было опубликовано сообщение берлинского радио: «Берлинские политические круги заявляют, что вступление трех балтийских стран в Советский Союз не затрагивает интересы Германии. Итальянские политические круги заявляют, что эти события происходят в районе, в котором Италия не заинтересована»[1936]. 3 сентября Япония уведомила СССР, что она «доброжелательно относится к факту присоединения к СССР трех прибалтийских государств, а также к тем мероприятиям Советского правительства, которые вытекают из факта присоединения этих республик к СССР». Также японская сторона просила продлить срок ликвидации посольства в Риге и зондировала вопрос о возможности открытия консульства в Риге. Однако советская сторона отклонила эти просьбы[1937].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Стратегические операции люфтваффе
Стратегические операции люфтваффе

Бомбардировочной авиации люфтваффе, любимому детищу рейхсмаршала Геринга, отводилась ведущая роль в стратегии блицкрига. Она была самой многочисленной в ВВС нацистской Германии и всегда первой наносила удар по противнику. Между тем из большинства книг о люфтваффе складывается впечатление, что они занимались исключительно поддержкой наступающих войск и были «не способны осуществлять стратегические бомбардировки». Также «бомберам Гитлера» приписывается масса «террористических» налетов: Герника, Роттердам, Ковентри, Белград и т. д.Данная книга предлагает совершенно новый взгляд на ход воздушной войны в Европе в 1939–1941 годах. В ней впервые приведен анализ наиболее важных стратегических операций люфтваффе в начальный период Второй мировой войны. Кроме того, читатели узнают ответы на вопросы: правда ли, что Германия не имела стратегических бомбардировщиков, что немецкая авиация была нацелена на выполнение чисто тактических задач, действительно ли советская ПВО оказалась сильнее английской и не дала немцам сровнять Москву с землей и не является ли мифом, что битва над Англией в 1940 году была проиграна люфтваффе.

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Военное дело / История / Технические науки / Образование и наука
Леонид Квасников. Разведчик эпохи атома и космоса
Леонид Квасников. Разведчик эпохи атома и космоса

Новая книга А. Максимова посвящена Герою России, легендарному сотруднику Службы внешней разведки Л.Р. Квасникову, которого называют идеологом и стратегом атомной разведки. С юношеских лет жизненный путь Леонида Романовича был связан с техникой; четверть века он отдал разведке, причем ее чрезвычайно специфическому направлению — научно-техническому. Придя в стены НТР, Квасников начинал руководить коллективом разведчиков в четыре человека в канун войны, десятками — в годы войны, в Центре и за рубежом, и многими десятками в период «холодной войны». Автор не мог (и не смел) умолчать о нем еще и потому, что тот был его наставником в оперативных делах в 60-е годы XX века.Анатолий Максимов — ветеран флота, военной контрразведки, разведки; почетный сотрудник госбезопасности, член Союза писателей России; автор книг «Разведчик атомного века» (о В.Б. Барковском), «Атомная бомба Анатолия Яцкова» и других трудов о спецслужбах.

Анатолий Борисович Максимов

Военное дело