Прибрежье: ураган (СИ)

– О, прекрасная идея! Я мог бы разместить объявление на доске, на городской площади, – предложил Ричард.

– Круто, это просто здорово! – Дин просиял. – Тогда мы точно от всего этого избавимся. Кофе будешь?

– Нет, я вообще-то домой ехал. К тебе завернул, чтобы сказать: я договорился с Дурифами, поедем к ним на следующей неделе, если ты не занят.

– Да, договорились. С удовольствием.

Ричард распрощался со всеми и уехал; следом засобирался и Адам.

Уилс и Сара ушли чуть позже, когда тишина накрыла холмы, а окошки в домиках фермеров начали гаснуть. Крэйг оставался дольше остальных, поглядывая в окна и будто бы невзначай проверяя защитные метки на дверях.

– Они скоро вернутся, – Дин точно это знал, он уже почти видел Эйдана в темном море.

– Знаю. Сейчас пойду… мало ли.

– Иди, встречай Люка. Я никуда не денусь.

– Хорошо. Только пообещай мне, что не выйдешь из дома до прихода Эйдана. Даже на шаг, даже за порог просто.

Крэйг выглядел непривычно серьезным, Дин понял, что он сильно взволнован. Неужели что-то увидел, о чем не хочет говорить?

– Я обещаю. Завтра Самайн, да? Опасно?

– Ага. Тогда я пошел, а ты никуда, слышишь? Никуда!

– Да понял я, понял. Буду сидеть дома.

– Вот и славно.

Крэйг ушел, и Дин на всякий случай запер дверь на тяжелый монастырский засов. Всеобщая нервозность передалась и ему.

Ветер снаружи снова выл, как живой, небо затянулось. Можно было с уверенностью сказать, что собирается дождь – для этого в Ирландии не нужно быть провидцем. Дин заварил лечебный чай и устроился на диване. Он почти наяву слышал, как стучат по камням конские копыта, как ступают по жухлой траве, все ближе и ближе… Тихий стук в дверь раздался именно тогда, когда он ожидал.

– Дин, это я, – сказал Эйдан с той стороны. – Вернулся.

– Я знаю, – прошептал Дин, отодвигая засов.

====== Глава 3 ======

– Нет, ты не можешь так поступить с вещами дедушки! – по уровню жалостности Эйдан сейчас мог бы переплюнуть картонную коробку, полную крошечных щенят, брошенных под холодным дождем. – Посмотри, ну вот хоть этот милый… милое… хм. Эта штука. Посмотри, какая она старая и побитая жизнью! Дин, ты только подумай, сколько раз руки твоего дедушки касались этих поверхностей, а до него – твоих предков, разных родственников. Это же живая память, как можно ее отдать посторонним людям?

– Эйдан, у тебя в руках кофр от моего широкоугольного объектива. То, что он такой пыльный, говорит лишь о качестве уборки моего чердака. А вообще вся эта куча, над которой ты вознамерился порыдать – мои вещи, которые продавать я не собираюсь, – усмехнулся Дин, любуясь им потихоньку.

После охоты в море Эйдан всегда выглядел особенно хорошо: кожа становилась гладкой и приятной по цвету, глаза сияли, в волосах поблескивали капли дождя. В такие моменты Дин очень остро чувствовал, насколько его любовник не отсюда, как сильно он отличается. Хотелось немедленно обнять Эйдана, коснуться волос, расцеловать с далеко идущими последствиями…

– Так чего ж ты молчишь? А где то, что на продажу?

Возмущенный Эйдан решительно обошел диван и вперился взглядом в другую кучу, куда более ветхую и разномастную.

– Если тебе что-то понравится, ты можешь просто забрать это, – поспешил успокоить его Дин.

Эйдан копался в вещах и что-то тихо ворчал себе под нос; сложно было разобрать, одобряет он находки или сокрушается об их ценности.

– Слушай, Дин, ну это же сплошной палеозой, – наконец высказался он. – Странно будет, если это старье действительно купят.

– Несколько минут назад ты задвигал про воспоминания и их значимость, – напомнил Дин.

– Тогда я думал, что речь идет о нормальных вещах, а не об этом, – Эйдан помахал номером местной газеты за 1954 год.

– Ты тоже надеялся, что найдется что-то важное?

Догадка неожиданно пришла Дину в голову, он произнес ее вслух до того, как полностью осознал, и по взгляду Эйдана было ясно, что он угадал.

– Я и сам искал, – признался он неохотно. – Когда прятал свои вещи, и еще весной, после феи. Но мне казалось, что дед непременно должен был оставить там что-то именно для тебя, нечто особенное, что сможешь отыскать только ты один. Какой-то знак, намек – что угодно. Не мог же он просто уничтожить все свои книги и остальное…

– Ну, книг у меня и так набралось прилично: одних только сказок вон, четыре тома. Но меня тоже удивляет отсутствие семейных альбомов с голозадыми малышами и личных записей. Словно человека просто не было или он совсем не оставлял следов. Посуда, инструменты, дверные ручки… но нет ни писем, ни личных вещей – ничего вообще.

– Он мог уничтожить все это, – пожал плечами Эйдан. – Вряд ли мы узнаем.

– Или кто-то забрал. Если там было что-то важное, а дом стоял пустой, то кто угодно мог проникнуть внутрь и спокойно копаться в вещах. И я сейчас не о людях говорю, – Дин нахмурился.

– Я тоже об этом подумал.

– Надо поговорить с Ричардом. Он делал тут уборку перед моим приездом, так что, может быть, видел что-нибудь. Они же общались с дедом, да?