Придворное общество

При Франциске I, конечно, еще существовали некоторые крупные лены; но он уже не терпел ничьей независимости, и его бальи — чиновники, набиравшиеся из буржуа, — и его суды, составленные из ротюрье, все более и более теснили феодальную администрацию и феодальную судебную систему.

Одновременно Франциск I рядом со старой владетельной знатью, иерархия которой была иерархией ее ленов, выстроил пирамиду новой титулованной знати — от простого дворянина до принца и пэра Франции. Хотя эти дворянские титулы, которые раздавал сам король, были еще связаны также и с владением землей и получением земельной ренты, но ранг дворянина уже не зависел более — или зависел не только — от ранга, традиционно соединяемого с владением определенными землями, а представлял собою дарованное королем отличие, с которым потестарные функции были сопряжены во все меньшей и меньшей степени, и король при этом отнюдь не всегда руководствовался происхождением человека, связанным с определенным владением; это правило он нарушал по своему усмотрению[151]. Причем король награждал таким образом прежде всего воинские заслуги. Поэтому здесь для «homines novi», а именно для военных, появлялись чрезвычайно богатые возможности выдвижения. Сформировалась — отчасти рядом со старой, отчасти внутри нее — новая иерархия дворянства, в которой различия определялись в гораздо большей степени установленным королем титулом и связанными с этим титулом денежными рентами, чем происхождением. Последствия этого для структуры дворянства проявились очень скоро. Уже во второй половине XVI века аристократия почти целиком состояла из новых фамилий.

Итак, дворянство, как и прежде, было сословием воинов. Король нуждался в нем прежде всего в таком качестве. Но благодаря своим возросшим возможностям он предпринял то, что применительно к позднейшей эпохе мы назвали бы «рационализацией», просвещенной реформой: он нарушил закон происхождения и начал перестраивать дворянство сообразно интересам своей власти.

Рост возможностей, которые были в распоряжении короля, заметен уже в том, что его расходы на раздачу подарков, пенсий, жалованья и пр. весьма значительно возросли сравнительно с расходами его предшественников. Правда, и он уже систематически делает долги, как это характерно и для последующих французских королей. Резервы, накапливаемые в казне в связи с войнами, расходуются чрезвычайно быстро, и делаются попытки открыть все новые и новые источники поступления денег: выдачей рент, повышением налогов, продажей должностей и т. п. Но все это показывает лишь, как благодаря развитию его социального поля и его специфического положения в этом поле перед королем открывались все большие возможности властвования.

Соответственно, все большее множество людей устремлялись ко двору. Для переходного характера этой эпохи, когда только начинается освоение новых форм, возникших в ходе развития общества и государства, показательно, что, по крайней мере, в первой половине периода правления Франциска I не было вообще ни одного здания, достаточно просторного и в достаточно хорошем состоянии, чтобы вместить в себе растущий королевский двор. Материальное вместилище для этого растущего двора эпохи денежного хозяйства приходится снова и снова строить и расширять, пока, наконец, не появляется Версальский дворец — символ кульминации, но в то же время и начала застоя. Только его размеров оказывается достаточно для дальнейшего развития двора, и это весьма показательно для соответствия, обнаруживаемого между эволюцией королевского двора и общества в целом. Королевский двор является на этой ступени истории европейских стран центром их интеграции. Интеграционные задачи рано или поздно увеличиваются по мере роста функциональной дифференциации населения. Так рост королевского двора — с оговорками, касающимися специфического распределения власти в династических государствах, отражает в известной степени рост разделения труда в обществе.

Для положения двора в переходную эпоху характерно, кроме того, что люди, сбирающиеся здесь, хотя уже более непосредственно, чем раньше, живут в постоянной зависимости от короля, но по сути своей они все еще рыцари и воины, а не, как то будет позднее, придворные, временами отправляющиеся на войну. Эпоха полна войн и военных экспедиций, судьба людей в этих войнах переменчива — достаточно вспомнить хотя бы пленение Франциска I. А потому и в королевском дворе в это время всегда есть что-то от военного лагеря.

К этому присоединяется одно обстоятельство, также имеющее немалое значение: чем больше становится двор, тем труднее становится длительное время обеспечивать его провиантом в одном и том же месте.