Придворное общество

Однако люди, попавшие в водоворот этих великих перемен, не рассматривали свои судьбы как порождение длительного общественного процесса. Им было чуждо представление о смене общественного порядка и о тех силах, мощь которых превосходила бы человеческое могущество, тем более могущество короля или людей из самых влиятельных элит страны. Да и в наше время достаточно часто говорят об «эпохе абсолютизма», как будто бы рост полновластия правителя в каждой стране объясняется, прежде всего, великими деяниями определенных, отдельно взятых королей или князей. Трансформация, которая охватывала все общество, рано или поздно предоставляла центральным властителям в большинстве стран континентальной Европы особенно значительные возможности осуществления власти. Вопрос о природе этой трансформации, даже если он осознается хоть сколько-нибудь четко и ясно, остается, в лучшем случае, на втором плане, сравнительно с якобы гораздо более важными вопросами, относящимися к деяниям отдельных, известных по именам великих людей. Неудивительно, что и дворяне той эпохи, интересы которых глубочайшим образом затрагивались в ходе процесса прикрепления знати ко двору, в каждый момент времени воспринимали изменения в своем положении, и особенно невыгодные, не как постепенное смещение оси баланса напряжений и всей совокупности взаимозависимостей в государстве, но как результат планов и поступков определенных людей и групп. Если поставить себя на их место, то очевидно, что мы не вправе приписывать им то же понимание их судьбы, которого, возможно, достигли мы сами.