Придворное общество

Социологическая теория взаимной зависимости, служившая путеводной нитью для предшествующих исследований и получившая, в свою очередь, точность и ясность благодаря подобным исследованиям, намного строже придерживается фактов. Она исходит из того наблюдения, что каждый человек с детства принадлежит ко множеству зависящих друг от друга людей. В той сетке взаимосвязей, в которую он попадает с рождения, в различной степени и по различным образцам развивается и утверждается его относительная автономия как индивида, который самостоятельно принимает решения. Если при изучении общественно исторических феноменов мысль исследователя остановится на действиях и решениях отдельных людей (словно их возможно понять без соотнесения с зависимостями соответствующих индивидов, с сетью взаимосвязей, образуемых ими с другими индивидами), то будут искажены именно те аспекты человеческих отношений, которые образуют прочную рамку человеческих «интеракций». Анализ сети взаимных зависимостей, в которой находился столь могущественный король, как Людовик XIV, является хорошим примером той степени достоверности, которой можно добиться при их рассмотрении. То, о чем шла речь ранее, повторимся, есть модель этой сети взаимных зависимостей, модель проверяемая и нуждающаяся в проверке. Но, проводя подобный анализ фигураций, мы направляем исследование общества и истории по такому пути, который позволит достичь большей преемственности исследований. Обнаруживающиеся здесь взаимосвязи не определяются идеалами исследователя. Чтобы заметить их, чтобы ясно и отчетливо их обозначить, довольно часто приходится отвлекаться от своих собственных идеалов. Если бы речь шла не о людях, можно было бы сказать: здесь мы проникаем в саму вещь. Взаимная зависимость короля и его придворных — это данности, которые можно найти, но нельзя изобрести.

Но когда указываются человеческие взаимосвязи, не лишаются ли люди своей «свободы»?

Невозможно узнать, что означает слово «свобода» в самом общем его смысле, пока не станет лучше осознаваться то принуждение, которому люди подвергают друг друга, и прежде всего — социально оформленные потребности людей друг в друге, которые ставят их во взаимную зависимость. Понятия, которыми мы располагаем сейчас для обсуждения вопросов такого рода, в особенности само понятие «свободы», еще слишком слабо дифференцированы, чтобы ясно и отчетливо выражать то, что представляется нашему взгляду, когда мы «вживую» наблюдаем людей (себя самих) в их общении друг с другом.