Приключения

именно, йе имел никакого понятия; впрочем, если, бы он и знал это, то его суденышко все равно не могло бы пу¬ ститься в погоню. Поэтому он сошел на берег лишь для того, чтобы проследить путь уходящий судов и опреде¬ лить, в каких владениях республики ему нужно искать ту, которую у него похитили. Впрочем, он решил тут ж& мчаться вслед и, прежде чем выйти из гондолы, обер¬ нулся к своему верному слуге. — Ты слыхал, Джино, — сказал он, ** здесь в порту находится мой вассал со своей фелуккой «Прекрасная соррентинка». — Я знаю его, синьор, лучше, чем свои грехи, или даже чем собственные достоинства. — Тогда поди разыщи его сейчас же. У меня есть кой-какие планы; пусть он послужит мне* Надо только узнать, в каком состоянии его судно» Джино похвалил усердие своего друга Стефано и его отличную фелукку и затем, оттолкнувшись от берега, с силой налег на весла, как человек, ревностно взявшийся за исполнение порученного. На Лидо ди Палестрина есть одно пустынное место, где покоятся останки умерших в Венеции людей, которые не были приняты в лоно римской церкви. Хотя находится оно недалеко от причала и каких-то строений, кладбище это само по себе выглядит как весьма выразительный символ безрадостной доли. В этом мрачном месте, то опа¬ ляемом горячим дыханием юга, то стынущем под ледя¬ ными порывами альпийских ветров, исхлестанном брыз¬ гами прибоя, среди бесплодных песков, где земля сдобре¬ на лишь прахом усопших, человеческий труд взрастил вокруг убогих могил только скудную зелень, едва замет¬ ную даже на этом пустынном берегу. Это место погребе¬ ния лишено спасительной тени дерев и ограды, и по мнению тех, кто выделил его для еретиков и евреев, оно лишено божьего благословения. Дон Камилло высадился неподалеку от этих могил от¬ верженных. Желая скорей добраться до пологих песчаных холмов, нанесенных волнами и ветром на другом берегу Лидо, герцог решил пересечь это презираемое место, что¬ бы не идти кружным путем. Перекрестившись со свой¬ ственным ему суеверием и вынув из ножен рапиру, чтобы в случае необходимости иметь наготове это надежное оружие, он двинулся через пустошь, где покоились от-' 226

верженные, стараясь обходить осыпавшиеся земляные хол¬ мики, прикрывавшие останки еретика или еврея. Дон Камилло не достиг еще и середины кладбища, как вдруг перед ним появился человек; он медленно шел по траве и, казалось, был погружен в размышления. Дон Камилло вновь коснулся эфеса рапиры; затем, шагнув в сторону, чтобы выйти из полосы лунного света и тем самым ока¬ заться в равном положении с незнакомцем, он двинулся ему навстречу. Шаги его были услышаны, ибо неизвест¬ ный, скрестив руки на груди, вероятно, в знак миролю¬ бия, остановился, ожидая приближения герцога. — Вы избрали для прогулок мрачный час, синьор, “ сказал молодой неаполитанец, — и еще более мрачное место. Не докучаю ли я своим присутствием израэлиту или лютеранину, скорбящему о своем друге? — Дон Камилло Монфорте, я такой же христианин, как и вы. — Ах, так! Ты меня знаешь? Вероятно, ты Баттиста, тот самый гондольер, что приходил ко мне во дворец? — Нет, синьор, я не Баттиста. С этими словами неизвестный повернулся к луне, и ее мягкий свет упал на его лицо. — Якопо! — воскликнул герцог, отпрянув подобно всем венецианцам, неожиданно встречавшим выразитель¬ ный взгляд браво. — Да, синьор, Якопо. В ту же секунду в руках неаполитанца блеснула ра¬ пира. — Не подходи! И объясни мне, что привело тебя сюда? Браво улыбнулся, не изменив позы. — С тем же правом я могу спросить герцога святой Агаты, почему он бродит в этот час среди еврейских могил. — Сейчас не время для острот! Я не шучу с такими, как ты! Если кто-то в Венеции подослал тебя ко мне, тебе придется призвать на помощь все свое мужество и ловкость, чтобы заработать свои деньги. — Уберите рапиру, дон Камилло, я не собираюсь при¬ чинять вам зло. Неужели я стал бы искать вас в этом месте, будь я нанят для такого дела? Скажите сами, кто знал о вашей поездке сюда? Разве это не простая прихоть молодого дворянина, который считает, что гондола мягче 227