Приключения

пользоваться самыми естественными правами человека, меж тем как другой, по воле случая, мог сосредоточить в своих руках власть самого ужасного и деспотического свойства. По достижении определенного возраста все имевшие ранг сенатора (стараясь сохранить обманчивую видимость демократичности, венецианская знать изме¬ нила обычные свои титулы) получали доступ в государ¬ ственные советы. Самые могущественные фамилии были занесены в официальный список, который носил пышное название «Золотая книга», и лица, обладавшие завид¬ ным преимуществом иметь предка, чье имя значилось в этом документе (за редким исключением, вроде того, о котором говорилось в связи с делом дона Камилло), могли явиться в сенат и потребовать привилегий «рогатого чепца». Ограниченность во времени и необходимость вернуть¬ ся к главной теме нашего повествования не позволяют нам сделать отступление достаточно пространное, чтобы мы могли рассмотреть основные черты этой в корне по¬ рочной системы, которую подданные полагали сносной, может быть, только по сравнению с невыносимым угне¬ тением, царившим в зависимых и покоренных землях, ко¬ торые, как, впрочем, во всех случаях колониального вла¬ дычества, несли на себе наибольшую тяжесть угнетения. Читатель без труда увидит, что это обстоятельство, делав¬ шее деспотизм так называемой республики терпимым для ее граждан, было еще одной причиной ее грядущей гибели. После того как число членов сената выросло настоль¬ ко, что он уже более не мог с достаточной секретностью и быстротой руководить делами государства, проводив¬ шего запутанную и сложную политику, защиту важней¬ ших государственных интересов поручили Совету, состо¬ явшему из трехсот членов, сената. Во избежание опасной гласности и промедлений, возможных даже в такой не¬ большой организации, был произведен вторичный отбор п создан Совет Десяти, сосредоточивший большую часть исполнительной власти, которую аристократы, ревниво оберегавшие свое влияние,, не желали отдать номиналь¬ ному главе государства. Вплоть до этого момента полити¬ ческая структура Венецианской республики при всей ее порочности сохраняла, по крайней мере, простоту и есте¬ ственность. Официальные государственные деятели были на виду, и, хотя всякая подлинная ответственность перед Ш

народом давно исчезла, растворившись в подавляющем влиянии патрициев, подчинивших политику узким инте¬ ресам своего сословия, правителям не всегда удавалось избежать огласки, которой общественное мнение могло предать их несправедливость и беззакония. Но государ¬ ство, благополучие которого основывалось главным обра¬ зом на контрибуциях и доходах от колоний и чьему су¬ ществованию в равной мере угрожали ложность собствен¬ ных принципов и рост соседних и других держав, нужда¬ лось в еще более эффективно действующем органе, ибо Венеция из-за желания называться республикой была лишена главы исполнительной власти. Следствием этого явилось создание политической инквизиции, ставшей со временем одной из самых страшных полицейских орга¬ низаций, какие знала история. Власть столь же безот¬ ветственная, сколь и безграничная, систематически сосре¬ доточивалась в еще более узкой организации, отправляв¬ шей свои деспотические и тайные функции под именем Совета Трех. Избрание этих временных властителей опре¬ делялось при помощи жребия, причем результаты оста¬ вались не известными никому, кроме самих членов Со¬ вета, а также нескольких пользовавшихся наибольшим доверием постоянных правительственных сановников. Та¬ ким образом, в самом сердце Венеции постоянно сущест¬ вовала тайная абсолютная власть, сосредоточенная в ру¬ ках людей, живших в обществе, не подозревавшем об их действительной роли, и которые на виду у всех творили обычные добрые дела; фактически же она действовала под влиянием системы политических принципов, самых безжалостных, тиранических и жестоких из всех, что ко¬ гда-либо создавались порочной изобретательностью чело¬ века. Короче говоря, это была сила, какую, не опасаясь злоупотреблений, можно было бы доверить разве что не¬ погрешимой добродетели и всеобъемлющему разуму, по¬ нимая эти определения в пределах человеческих возмож¬ ностей; но здесь ее отдали людям, чье право на власть определялось двойной случайностью: их происхождением и цветом шаров, — и применяли они эту власть без вся¬ кого контроля общества. Совет Трех встречался тайно, выносил свои решения, не вступая, как правило, в общение ни с какой другой организацией, и осуществлял их с ужасающей таинствен¬ ностью и внезапностью, напоминавшей удары судьбы. 6 Фенимор Купер, том V 145