Приключения «чебурашки»

— И двойной диск Заппы тоже взял, затарился, короче. Но без всего остался, скорее бы чес. Свадьба не намечается? А то сегодня карась совсем дохлый плывет.

— Нет пока. Ты мне запишешь Йеллоу?

— Запишу, кассету давай.

Выглянул барабанщик:

— Абрам, Якут, пошли, пора. Славян где? Слава, жуй скорее.

Они вышли и заиграли. Народ затанцевал. В кухне появилась полная высокая блондинка с шиньоном.

— Валя, бутылки помой. За ними приедут завтра. С утра.

Валя отскребла с бутылки этикетку и, ополоснув, поставила ее в ящик из толстой проволоки. Заснеженным и холодным утром бутылка опять оказалась на пивзаводе, и залили ее темным «Бархатным» пивом.

***

Все крупные магазины того времени были очень похожи — кафель на полу и стенах, урчащие холодильные витрины, банки в шахматном порядке и смесь запахов жира, молока и селедки. И одни и те же многократно повторяющиеся фразы:

— По два кило в руки!

— Галя, творог не пробивай!

— Куда без очереди! Я вот за женщиной в платочке, а она за бабушкой рыжей…

Но все-таки некоторые магазины считались престижными из-за своего расположения. Располагались они в центре города, в округе стояли добротные, построенные пленными японцами дома. В них жили работники обкома, горкома, исполкомов и других важных учреждений. Сами они получали все необходимые продукты на работе, в распределителях. Но в центровых магазинах нет-нет, да и появлялся кое-какой дефицит. Выкидывали там для массового потребителя тощих кур с пупырчатой кожей и вытянутыми, окоченевшими в предсмертной судороге лапами; бледную, серо-розовую колбасу (и тогда в магазине образовывалась толпа, находиться в которой было просто опасно), а иногда и говяжьи кости с остатками мясных пластов на них. Впрочем, это было не так часто — примерно раз в месяц. С той же частотой в овощном отделе появлялись апельсины. На каждом из них был приклеен маленький черный ромбик с желтой надписью «Maroc». Молодежь отклеивала их и нашлепывала на обычные отечественные солнцезащитные очки. Такая была мода. Появлялись изредка болгарские яблоки и эквадорские бананы, а вот нормальную картошку купить было невозможно.

Таким был и магазин «Темп», куда доставили в этот раз бутылку-«чебурашку». Ближе к вечеру ее купили два подростка, одетые по моде, принятой у шпаны тех лет: армейские тулупы нараспашку, донельзя ушитые отечественные джинсы, венгерские сапоги-«дутыши» и на головах вязаные шапочки-«петушки» с гордым лейблом «Adidas». Шапочки вязали на местной фабрике, еще ничего не зная о правах на товарный знак. Перед тем как купить пару бутылок пива и пачку сигарет «Опал», подростки около часа промышляли возле культурного центра Читы — кинотеатра «Удокан». В нем крутили франко-итальянский боевик «Спасите “Конкорд”». На экране бандиты преследовали стюардессу с погибшего лайнера и журналиста, били шикарные машины, стреляли, падали и тонули. Когда крупный план показал обутую в кроссовку ногу журналиста, топящую педаль газа, по залу пронесся многократный шепот: «О, адидас, адидас». Изделия немецкой фирмы в СССР априорно считались культовыми.

Двое несовершеннолетних грабителей выбирали в потоке сверстников, направляющихся в кассу, того, кто по внешнему виду относился к «чмошникам», подходили и задавали традиционный вопрос:

— Откуда?

Если, невзирая на внешность, перед ними оказывался правильный пацан, он с ходу отвечал: «С Острова», «С Запчастей», «С ЗабВО» — и перечислял, кого он там знает. Неправильный же мялся и говорил — отсюда. После этого его отводили в сторону и бесцеремонно выворачивали карманы. Практически никто не сопротивлялся и тем более не пытался привлечь внимание.

Эти двое жили на Острове, в самом криминальном районе Читы, застроенном лабиринтами деревянных домов еще в конце XIX века. Большая часть мужского населения Острова прошла через колонии и тюрьмы и успешно передавала опыт подросшему молодняку. С островскими старались не связываться — на разборки они приходили с кастетами, велосипедными цепями, самопалами и прочим оружием. А иногда драться за Остров приходили и старшие братья — вспомнить молодость и размяться.

Возле кинотеатров, на площади Ленина во время ледяных горок, у зала игровых автоматов — везде правили бал островские. И в любом районе города они чувствовали себя хозяевами.

Настреляв мелочи у кинозрителей, они пили «Бархатное» во дворе общежития политехникума.

— Как Дюша?

— Лежит, хлебало разбито.

— А того поймали?

— Не, он с «Телецентра», туда ехать надо. Да так-то нормальный чувяк, Дюша первый дергаться начал.

— Чего делать будем вечером?

— К Ленке пошли?

— Да ну… чего там делать-то?

— Натаха придет

— И че?

— В очё! Посидим. Или полежим.

— Натаха не даст.

— С херов ли? Свечнику давала и Дрюне…

— Да ну?

— Я те говорю! Гребется, как швейная машинка «Зингер». У Ленки сегодня мать в ночь.

— Так чего-то хоть взять надо. Хоть один пузырь.

— Ну, пошли, сейчас натрясем, скоро сеанс в «Удокане».