Приключения четырех дервишей

Несчастный ходжа, влюбленный и растерянный, услышав эти слона, заплакал, запричитал, и уста его сами собой произнесли эти строки:

— В беду попал из-за тебя, горюя и кляня.

Но я твой друг, душа моя, не отвергай меня.

О, дорогой мой, зеница моего ока! Как случилось, что ты так скоро пресытился лицезрением твоего старого раба и надоело тебе его присутствие?

Зачем ты нам лицо свое открыл,

Пленил меня и сердце покорил?

Напрасно было все очарованье,

Рок все равно желание разбил.

Свет моих очей! Выброси из головы нелепую эту мысль, она неисполнима. Пока я жив, разлучиться с тобой не соглашусь даже на час. И потом, Аджам — это область с прекрасным климатом. Ни в чем не уступает Руму. Если у тебя в Европе остался кто-то, пошлем за ними любого из твоих доверенных слуг с несколькими моими людьми, чтобы привезли их сюда. Так что через некоторое время они в полном здравьи будут доставлены сюда. Сынок! Много испытаний выпало мне на долю в молодости, пришлось объехать и обойти много стран. Теперь я стар, богат и состоятелен. У меня нет ни детей, ни родных, которые после моей смерти прочитали бы молитву надо мной. Я хочу, чтобы ты заменил мне любимого сына, и, пока я жив, был светом моих очей. Когда я умру, предал бы меня земле, прочитал надо мной молитву. А после делай, как знаешь. «Ходжазода» в ответ сказал:

— О, отец! У меня нет желания покидать тебя. Но благословение отца и матери обязательно. Они уже стары и немощны. Мне необходимо вернуться к ним. Отец мне дал разрешение лишь на год. Он ждет меня. Я боюсь, как бы не проклял он меня. Если сделаешь милость и возвеличишь своего верного раба, то есть согласишься поехать в Рум и оправдаешь отцовские слова, я клянусь тебе, что, пока жив, буду верным тебе слугой.

После долгих обсуждений и разговоров бедному ходже ничего не осталось, как ехать вместе с «юношей».

Держит в Индию путь, кто желает павлина достать,

Кто охвачен любовью — приходится узником стать.

Когда они пришли к твердому решению ехать в Рум, к ним присоединились купцы Хорасана и Ирака. Ходжа-почитатель собак с несметными сокровищами и драгоценностями, рабами и слугами в благоприятный час покинул Нишапур и раскинул за городом шатры. Другие торговцы, каждый согласно своему положению и состоянию, с товарами и тканями, присоединились к нему. Когда настало время ехать, оказалось, что сто верблюдов были нагружены шелками, сто — драгоценностями и сто верблюдов — золотом и серебром. Ходжа со своими приближенными тронулся в путь. Их сопровождали сто храбрых молодых кипчакских рубак. Впереди них рядом с ходжой ехала красавица, луна небесная, милая очаровательная воздушная фея. Их окружали, словно мотыльки, друзья. За ними на роскошном седле под зонтом несли ту собаку. Следом на верблюде везли клетки с теми двумя несчастными. Так они и ехали, на каждой стоянке предаваясь веселью и пиршеству. Наконец они достигли стоянки в Кустантании. «Юноша» попросил позволения поехать в город, чтобы подготовить место для ходжи и друзей. Ходжа нехотя согласился, но поставил условие, что он в городе больше, чем на одну ночь, не останется.

«Юноша», добравшись до города, ночью идет к себе домой и входит в гарем. Обитательницы гарема поражаются дерзости постороннего мужчины. Но «он» бесцеремонно направляется к матери. Мать после долгих укоров и упреков спрашивает, как ее дела?

Девушка говорит:

— Мама, все это я сделала исключительно для освобождения отца. Слава Всевышнему, цель достигнута. Ночь беспросветной печали обернулась днем радости. Я привезла того ходжу — торговца с его собакой и ошейником. А теперь я прошу тебя отпустить меня еще на два-три дня, чтобы довести дело до конца и освободить отца из темницы.

Мать обрадовалась встрече с дочерью и хорошей вести, прижала ее к груди. Она удовлетворила просьбу дочери и отпустила ее. Красавица утром отправилась к ходже. Но влюбленный ходжа не вынес разлуки и в тот же вечер и в тот же час приказал собираться в путь.

Видеть пристанище друга без друга очень тяжело!

В одном фарсахе от города они выбрали живописное место, разбили шатры и расположились на отдых.