Читаем Приключения четырех дервишей полностью

— Ты голоден? Ответил:

— Да.

Он предложил;

— Садись.

Я сел. Он тут же раскинул передо мной дастархан, принес и положил хлеб, жареную курицу и поставил кувшин холодной воды. Поев немного хлеба и попив холодной воды, я ослабел и уснул. Утром, открыв глаза, увидел, что тот человек уже приготовил еду. Опять он расстелил дастархан и оба мы с удовольствием поели. После трапезы и отдыха он, как добрый друг, спросил меня о моем положении. Я рассказал ему все пережитое мной.

Он спросил:

— Каково твое дальнейшее намерение? Я ответил:

— До конца дней проживу в этом городе. Ибо ни сил у меня нет для путешествия, ни дорожных припасов. Из дорожных принадлежностей у меня лишь кровоточащее сердце и пара избитых, в ссадинах, ног!

Мужчина улыбнулся и сказал:

— Настанет завтра, завтра и подумаем.

Проспал я ночь спокойно. Утром я хотел, извинившись перед тем добросердечным человеком, выйти в город, но он сказал:

— Сынок, так как ты из Аджама и мы одной нации, я должен тебе дать совет. Сынок! Этот город не для тебя. Послушайся меня и не кидайся в силки бедствий. Как можно быстрее уходи отсюда. Если все-таки хочешь выйти в город, чтобы добыть кое-какие средства, подожди еще и сегодня. Иди в комнату, возьми там лопату, решето и мешок, затем я скажу, что делать дальше.

Я подумал: «Ну и ну, попался в силки чудака-человека — за вчерашний хлеб заставляет отрабатывать сегодня». Но делать было нечего. Я пошел и принес все, что он назвал.

Он сказал:

— Видишь вдали холм? Ответил:

— Я вчера пересек его. Он сказал:

— Иди к тому холму, поднимись на него немного и начни копать. Копай до тех пор, пока не увидишь яму глубиной в один газ[27]. Затем все что выкопаешь, ссыпь в решето и просей. Что останется в решете, высыпь в мешок. Когда мешок наполнится, принеси его сюда. Потом я объясню, что делать дальше.

Я, недоумевая, чего он от меня хочет, добрался до того места и все сделал так, как он говорил, и обнаружил, что в этой земле много драгоценных камней. Вскоре я наполнил мешок, припрятал несколько штук камней, взвалил мешок на спину и потащил его к воротам.

Мужчина принес мне хлеба и немного плодов и сказал:

— Все принесенные тобой драгоценности твои. Так что получи от меня эти дорожные припасы и беги отсюда как можно скорее. До того, как увидит тебя кто-нибудь, постарайся добраться до безопасного места и тем самым избавь себя от бедствий.

Я сказал:

— Отец, представь себе меня с несметным богатством одного в этой кровожадной, беспощадной пустыне. Зачем нужны там эти драгоценности? Куда мне деваться, голодному и жаждущему? Мало мне было того, что душу свою держал в ладонях, а голова была так близка к смерти, чтобы вновь обременить себя такими тягостями.


Коль в пустыню попал ты, где только песок да жара.

То вареная репа дороже куска серебра.


Мужчина сказал:

— Ну что ж, хорошо, непослушный юноша. Я сказал тебе то, что знал. Ты можешь извлечь себе из моих слов хороший совет, но можешь нажить и неприятности. Раз ты не хочешь уходить отсюда, то, конечно войдешь в город, поэтому возьми это кольцо. Когда доберешься до перекрестка, увидишь белобородого мужчину, похожего на меня. Это мой брат. Отдай ему это кольцо, возможно, он позаботится о тебе. У меня в этом городе нет других друзей. Как бы не убили тебя. Последний мой совет: слушайся и делай так, как скажет тебе мой брат.

Я послушался его, взял кольцо и, поблагодарив его, вошел в город. Город был благоустроен, украшен, в лавках торгуют и мужчины и женщины. На улицах женщины и мужчины пьют вино. Все кажутся довольными и радостными, все в европейских одеждах. В центре базара было столько людей, что я не мог пройти. Я подождал немного. После полудня базар спал, и народ разошелся. Затем я дошел до перекрестка и увидел того человека, о котором говорил мне привратник у городских ворот. Он сидел в кресле, в руках держал инкрустированный посох. Я подошел к нему и поздоровался. Он ответил на мое приветствие, внимательно взглянул на мое лицо и сказал:

— Эй, юноша, как ты добрался сюда? Разве ты не видел моего простака-брата?

Я ответил:

— Вчера ночью я был у него. Он запрещал мне входить в город, но я не послушался его. Я перенес столько трудностей и так ослабел, что словами невозможно передать. И мне очень хотелось войти в город. Поэтому брат ваш, как знак, посылает вам это кольцо.

Человек постоял немного, размышляя, затем потребовал лошадь, сел на нее и забрал меня к себе домой. Дом его был красивый, живописный: парадное здание, великолепные предметы обихода и обстановка, множество слуг и работников. До ночи мы беседовали. Он, тайком от слуг, спросил меня о моем прошлом. Выслушав мою историю, он сказал:

— Все это было просто и легко. Вот только теперь ты попался в силки бедствий.

Я сказал:

— Ради создателя, отец, расскажи мне об этом городе, чтобы я мог понять причину запретов, и твоих, и твоего брата, входить в город.

Он сказал:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Манъёсю
Манъёсю

Манъёсю (яп. Манъё: сю:) — старейшая и наиболее почитаемая антология японской поэзии, составленная в период Нара. Другое название — «Собрание мириад листьев». Составителем антологии или, по крайней мере, автором последней серии песен считается Отомо-но Якамоти, стихи которого датируются 759 годом. «Манъёсю» также содержит стихи анонимных поэтов более ранних эпох, но большая часть сборника представляет период от 600 до 759 годов.Сборник поделён на 20 частей или книг, по примеру китайских поэтических сборников того времени. Однако в отличие от более поздних коллекций стихов, «Манъёсю» не разбита на темы, а стихи сборника не размещены в хронологическом порядке. Сборник содержит 265 тёка[1] («длинных песен-стихов») 4207 танка[2] («коротких песен-стихов»), одну танрэнга («короткую связующую песню-стих»), одну буссокусэкика (стихи на отпечатке ноги Будды в храме Якуси-дзи в Нара), 4 канси («китайские стихи») и 22 китайских прозаических пассажа. Также, в отличие от более поздних сборников, «Манъёсю» не содержит предисловия.«Манъёсю» является первым сборником в японском стиле. Это не означает, что песни и стихи сборника сильно отличаются от китайских аналогов, которые в то время были стандартами для поэтов и литераторов. Множество песен «Манъёсю» написаны на темы конфуцианства, даосизма, а позже даже буддизма. Тем не менее, основная тематика сборника связана со страной Ямато и синтоистскими ценностями, такими как искренность (макото) и храбрость (масураобури). Написан сборник не на классическом китайском вэньяне, а на так называемой манъёгане, ранней японской письменности, в которой японские слова записывались схожими по звучанию китайскими иероглифами.Стихи «Манъёсю» обычно подразделяют на четыре периода. Сочинения первого периода датируются отрезком исторического времени от правления императора Юряку (456–479) до переворота Тайка (645). Второй период представлен творчеством Какиномото-но Хитомаро, известного поэта VII столетия. Третий период датируется 700–730 годами и включает в себя стихи таких поэтов как Ямабэ-но Акахито, Отомо-но Табито и Яманоуэ-но Окура. Последний период — это стихи поэта Отомо-но Якамоти 730–760 годов, который не только сочинил последнюю серию стихов, но также отредактировал часть древних стихов сборника.Кроме литературных заслуг сборника, «Манъёсю» повлияла своим стилем и языком написания на формирование современных систем записи, состоящих из упрощенных форм (хирагана) и фрагментов (катакана) манъёганы.

Антология , Поэтическая антология

Древневосточная литература / Древние книги