Приключения четырех дервишей

— Тогда, когда я был начальником пристани, как-то я сидел на самом возвышенном месте замка, построенного у входа в пристань, наслаждался воздухом, осматривал море и степь. Вдруг я увидел две темные фигуры, двигавшиеся в пустыне. Я взял подзорную трубу и увидел, что они в плачевном состоянии. Поэтому я тут же отправил караульных, чтобы они помогли им и привели в замок. Когда их привели, мне доложили, что это— мужчина и женшина и у них на руках ребенок. Я велел женщину поместить в гарем, а мужчину привести наверх.

Когда его ввели, я увидел молодого человека двадцати лет. Лицо почернело от солнца, волосы ниспадали длинными всклокоченными и взъерошенными прядями, с отросшими, как у дикого зверя ногтями... Его состояние удивило меня, и, пораженный, я спросил:

— Послушай, человек, из какого ты города? Что с тобой приключилось?

Глаза его наполнились слезами, и он, схватившись за мой подол, сказал:

— Помогите, я голоден, голоден!

Я тут же распорядился. Раскинули дастархан, принесли шербет и кушанья, и я стал его успокаивать.

Юноша немного выпил шербета, поел и упал без чувств. В это время служители гарема принесли несколько наполненных мешочков.

Я спросил их:

— Разузнайте, откуда идут эти двое.

Когда я развязал мешочки, то оказалось, что они наполнены отборными драгоценными камнями, каждый из которых стоил целого государства. Удивительнее всего было то, что камни были один лучше другого.

Когда юноша пришел в себя, я сказал:

— Братец, скажи, откуда ты это несешь, может, ты нашел дорогу к сокровищам Коруна[26]

.

Юноша сказал:

— История моя удивительна. Я родом из Азербайджана. У меня был отец, очень богатый, видный торговец. В погоне за богатством он прошел огонь и воды. Кроме меня у него не было детей. Поэтому он очень меня любил и все свое усердие направил на мое воспитание. Когда я достиг шестнадцатилетнего возраста, отец вознамерился совершить водное путешествие и взял меня с собой. Сколько бы ни говорили моя мать и друзья, что время путешествий для этого мальчика не подошло, он отвечал:

— Я уже состарился, кто знает — увижу еще я его лицо или нет. Если окончится мой срок, пусть он будет при мне.

Короче говоря, мы сели на корабль и достигли Индии. Некоторое время мы провели там, продавали, покупали. Оттуда мы поехали в Вазирабад и тоже продавали и покупали. Затем направились в Европу. Когда мы вышли в открытое море, вдруг поднялся встречный ветер. Из-за ветра и дождя, из-за шторма корабль потерял управление. Мы не могли определить, когда ночь и когда день и, испытывая сотни мучений, носились по морю, пока корабль не наскочил на скалы и не разбился. Все товары и богатства, а также люди оказались в море и потонули. Я сумел дотянуться до обломка доски и взобраться на него. Я не знал, что сталось с отцом и другими людьми.

Перенес я множество трудностей и мук и через три дня доска моя оказалась на мели. У меня уже не было сил даже держаться на доске. С большим трудом я выбрался на сушу и потерял сознание. Когда я пришел в себя, увидел вдали вспаханное поле. С превеликим трудом я добрался туда. Там я увидел несколько соломенных хижин и группу черных, словно смоль, голых людей, влачащих нищенскую жизнь. А пашня оказалась гороховым полем. Люди разожгли огонь и, пожарив на нем зеленый горох, поедали его. Было видно, что горох является основной их пищей.

Увидев меня в таком состоянии, они сделали знак, чтобы я тоже набрал гороху, пожарил его и поел. Я собрал горсть гороха, пожарил, поел его, запил сладкой водой и улегся в уголке спать. Когда я проснулся, это сборище попыталось расспросить меня о моем положении, но я не понимал их языка, а они не понимали моего. В общем я провел там ночь, а днем пустился в путь, захватив горсть гороха. Три дня и ночи я брел, преодолевая сотни трудностей, по иссохшей, безводной пустыне с опечаленным сердцем и потрескавшимися от жажды губами. Единственной пищей был тот горох. На четвертый день я увидел вдали высокую, упирающуюся в небо крепость. Когда я подошел, то увидел огромный замок в четыре фарсаха в окружности. Стены из камня и гипса уходили в небо. Я обошел стены с четырех сторон, кроме одной двери другого входа не на-}шел. Та дверь была из двух мраморных плит и закрыта на три огромных замка, каждый величиной с верблюжье бедро. Я был изумлен: что это за место? Вдруг я оказался возле холма, черного словно сурьма. Когда я взобрался на холм, то был совершенно ошеломлен. По ту сторону черного холма я увидел город, величественный и обширный. Зубцы его дворцов спорили с замками Сатурна. Высились сторожевые башни; был он благоустроен и ухожен. Одним краем подходил к самому морю. Увидев это, я обрадовался и со всех ног пустился к городу. Пройдя ворота, я вступил в город и произнес Имя Всевышнего. Там я увидел мужчину в европейской одежде, восседавшего в кресле. Увидев мою аджамскую одежду и услышав мой говор, он подозвал меня к себе. Я подошел и поздоровался. Он приветливо ответил мне и спросил о моем состоянии. Я ответил;

— О, человек, сейчас не время для расспросов, у меня нет сил говорить.

Он спросил: