Приключения десяти принцев

Как только он это услышал, то, доверяя твоему уму, он не особенно перепугался, а поступил так, как было ему сказано. Затем я, следуя указанному тобою пути, завела дружбу с некой Мангаликой, бывшей нянькой царской дочери, которую зовут Амбаликой. От Рагаманьджари я на основании сообщенного тобою условного знака получала все, что хотела, и подносила эти вещи царской няньке. Пользуясь ею как посредницей, я добилась того, что между Рагаманьджари и царской дочерью Амбаликой завязалась теснейшая дружба. Принося ей ежедневно все новые и новые подарки, рассказывая ей о всяких происшествиях, а также рассказывая пленявшие ее воображение повести, я сделалась ее наперсницей.

Однажды произошла такая сцена. Царская дочь находилась на верхней террасе дворца. Я подошла к ней и поправила цветок лотоса, который она носила в виде украшения за ухом, хотя он и был совершенно на своем месте. При этом я сделала вид, что благодаря моему неловкому движению цветок упал на пол. Я подняла его. В это самое время смотритель тюрьмы Кантак по какому-то делу находился во дворе дворца и подошел к стенам женской половины. Тогда я сделала вид, что хочу разогнать парочку голубей, которые занялись взаимною любовью, рассмеялась, бросила как бы в них цветком, но попала им как раз в тюремного начальника. Он почувствовал себя необычайно счастливым и поднял кверху свое улыбающееся лицо. Царская дочь рассмеялась моей шутке, а я незаметным образом ловко сделала ему такой знак, чтобы он мог вообразить, что движения царевны, которые действительно могли показаться очень кокетливыми, вызваны чувством, которое он ей внушал. Бог любви, в мечтах рожденный, натянул свой лук и ранил тюремщика стрелой с отравленным наконечником. Совершенно одураченный, он долго не мог уйти из дворца домой. В тот же день вечером я взяла корзиночку с вензелем царевны, положила в нее надушенные пакетики специй, завернутых в листья бетелевой пальмы[63]

, два шелковых платка и кое-какие драгоценности, велела девочке нести ее за собой и пришла в дом Кантака, говоря, что эта корзина будто содержит подарки для Рагаманьджари от царевны. Он утонул в глубоком океане любви. Увидав во мне корабль спасения, он страшно обрадовался. Я стала ему расписывать страшное любовное томление царевны, и он, глупец, окончательно лишился ума, стал просить меня, (чтобы я и ему принесла от царевны такие же вещи, какие она посылает Рагаманьджари), и на следующий день я принесла ему красной помады, состоявшей в действительности из остатков бетелевых пакетиков, которые я сама жевала, и цветы увядшие, и грязный шелковый платок. Его же ответные подарки я принимала якобы для того, чтобы передать их царевне, в действительности же бросала их, конечно, незаметно для него.

Когда этим путем он был доведен до такого состояния, что совершенно сгорал от любви, я, оставшись с ним наедине, стала его уговаривать: «О благородный! — говорила я. — Признаки, которые я вижу на твоем теле, не могут никого обмануть. Дело в том, что один прорицатель, живущий по соседству со мною, сделал такое указание: «Царская власть в этой стране попадет в руки Кантака, таковы признаки на его теле». Вот, согласно с этим; и случилось то, что царская дочь в тебя влюбилась. У царя же, кроме нее; нет других детей. Когда он узнает о любовной ее связи с тобой, он, конечно, разгневается; но из боязни, что дочь его может умереть, он тебя не лишит жизни, а, напротив, сделает тебя своим наследником. И вот таким образом одна счастливая случайность будет иметь своим последствием другую. Скажи, дорогой мой, разве все это не чудесно? Если же ты не имеешь другого способа проникнуть в комнаты царевны, то ведь расстояние между стеною тюрьмы и стеною сада, (примыкающей к женской половине), не превышает трех саженей[64]. Ты можешь заставить какого-нибудь ловкого человека из числа служащих в тюрьме прокопать подземный ход. А раз ты попадешь в сад; то уже дальнейшая забота о твоей безопасности будет лежать на мне. Приближенные царевны очень ей преданы и ни за что не выдадут тайны».

На это он ответил: «Верно, дорогая! Я понял! Есть у меня в тюрьме один вор. В деле копания подземных ходов он равен любому из сыновей Сагары[65]. Если его заинтересовать в этом деле, то он моментально все устроит». — «Кто это такой? — спросила я. — Отчего же ты его не привлечешь на свою сторону?» — «Это тот самый вор, который украл известный волшебный кошелек у Данамитра».