Приключения Саламуры

Саламура охотно принял предложение. Подкрепившись, он взял про запас несколько яблок и пошёл искать Хиларио Буэру.

Как по-вашему, где сейчас мог быть выдающийся поэт? Не знаете? А вот первый же встречный, которого спросил об этом Саламура, не раздумывая ответил: конечно, у Агамемнона.

Саламура побежал к дому Агамемнона Лобана - наш пастушок ведь уже был там. Вскоре он нажимал на кнопку звонка.

- Тише! Зачем же так долго звонить, - сказал, открывая дверь, Лобан.

- Мне надо видеть Хиларио Буэру, - начал Саламура, но Агамемнон приложил палец к губам: мол, не так громко.

- Великий Буэра занят. Он переводит мои стихи.

- Какая жалость. Я только хотел узнать дорогу в Сноготок.

- Ничем не могу помочь... Впрочем, вы можете спросить об этом и у госпожи Фринты, супруги Хиларио Буэры, - посоветовал Лобан и закрыл перед пастушком дверь.

Саламуре было всё равно, кто укажет ему дорогу - Буэра или Фринта, - и он с нетерпением ждал, когда же выйдет к нему эта самая госпожа.

Наконец Саламура вторично позвонил.

- Я же предупредил тебя, что здесь работают, - грозно прорычал Агамемнон, снова открывая дверь.

- Извините, но мне надо видеть госпожу Фринту.

- Боже, сколько раз я должен повторять вам: госпожа Фринта в салоне красоты.

- Вы мне не говорили... Я не расслышал... - извинялся Саламура. - А где находится этот салон?

- Здесь, рядом. Только улицу перейти.

Саламура помчался к салону.

Фринта сидела в приёмной и ждала своей очереди на приём к профессору. Она собиралась делать пластическую операцию.

Саламура подошёл к Фринте и учтиво спросил:

- Не будете ли вы любезны объяснить мне, как добраться до страны Сноготок?

- Сноготок моя родина, - оживилась Фринта. - Мой отец там первый министр. Самый первый! Да-да, он первый министр, а я его дочь. Если вы будете в тех краях, непременно повидайте его, расскажите, что встретились со мной, и он вас щедро наградит. Скажите, что я чувствую себя прекрасно, хотя немного и устала. Шутка ли, столько путешествовать! Но я всё же счастлива. Когда вы будете...

- Я не знаю дороги, - потеряв всякое терпение, прервал её болтовню Саламура.

- Ах, вы не знаете дорогу? И я не знаю, - развела руками Фринта. - О, мы с Хиларио повидали такое множество стран, что я даже названия их позабыла. Ах как это интересно! Скажу вам по секрету, я и сама не нашла бы сейчас дорогу в родной Сноготок. Но я ох как довольна путешествием, просто счастлива! Передайте моему отцу, он наш первый министр и примет вас радушно, особенно если вы скажете, что встретили меня... Ах!.. Да, о чём я говорила?..

- О стране Сноготок, - напомнил ей Саламура и, испугавшись нового извержения словоохотливости Фринты, спросил: - А о повелительнице светлячков вы ничего не слыхали?

- Ну как же, как же! Её привели во дворец короля. Ах, я вас сейчас насмешу. Кто-то пустил слух, будто эта девчонка - царица светлячков. На самом же деле она оказалась простой пастушкой. Вот уж потешились. А знаете, я тоже была повелительницей светлячков, правда, всего одну ночь. И должна вам признаться, ничего в этом приятного не нашла...

Но Саламура уже не слушал Фринту. Он выскочил из салона и рванулся вперёд, словно за ним гнались все охи и ахи Фринты, и пошёл на восток, как сказал ему старый поэт. Требование освободить футболиста

Чаша терпения болельщиков переполнилась. Первое время жители Сноготка ещё как-то мирились с перебоями в футбольном календаре. И рассуждали примерно так. Подножка, мол, хоть и без вины, а всё же виноват: сломал стекло и причинил ущерб красе и гордости нашего первого министра - его носу.

Но дни складывались в недели, а стадион всё пустовал. Жители Сноготка зароптали. Уж очень они любили футбол. И конечно же, обожали своего единственного, непревзойдённого мастера кожаного мяча.

Если вы сомневаетесь, прочитайте прошения, составленные мудрым Акти-Лу по просьбе болельщиков.

Бородавка не отвечал болельщикам ни на одно из прощений. В ярости он каждый раз так чихал, что птицы в дворцовом саду, словно спелые плоды, падали с деревьев на землю.

- Таким путём мы ничего не добьёмся, - сказал болельщикам кузнец. - Пробил час решительных действий. Все, кто искренне любит футбол, пойдёте со мной.

- Куда? - спросили истинные почитатели футбола.

- Во дворец. К первому министру! Мы не можем жить без футбола, значит, Бородавка должен освободить Подножку.

- Ура! - закричали болельщики.

- Пошли. Нельзя терять ни минуты! - встал кузнец и хлопнул молотом по наковальне.

Вы, наверное, уже догадались, что тайное собрание заговорщиков происходило в кузнице.

- Не понимаю, какая необходимость идти всем вместе, - сказал Цомизелия, отец прославленного поэта Хиларио Буэры.

Надо сказать, что тестодел при одном только упоминании имени первого министра дрожал, как осиновый лист. Каждый вечер после похищения Буэрой Фринты он прощался с женой и ждал - вот сейчас придут и заберут его в тюрьму.

- Конечно, всем идти не стоит, - поддержал Цомизелия парикмахер.

- Трусы вы! - отрезал кузнец, яростно раздувая мехи. Кузница наполнилась пеплом. - А футбол смотреть хотите?

- Хотим! - в один голос ответили болельщики.