Приключения Синдбада-морехода

Через несколько дней, добыв достаточно камней, купцы собрались в обратный путь; мы пошли горными хребтами, где на каждом шагу кишели ядовитые змеи, но, к счастью, они никому не причинили вреда. Добравшись наконец до гавани, мы сели на корабль и отплыли к острову Роха. Обменяв там несколько бриллиантов, я приобрёл большое количество местных товаров и отправился со своими товарищами в дальнейшее плавание.

Мы приставали ко многим островам, на одном из которых нам повстречался удивительный зверь под названием каркаданн. Был этот каркаданн похож на большую корову с единственным рогом посреди головы. Каркаданн обладал такой силой, что мог поднять на этом роге целого слона и носить его. Но когда палило солнце, пот заливал каркаданну глаза, и он слеп. Ослепший каркаданн ложился на землю, и тогда прилетала птица Рок и уносила его вместе со слоном в своё гнездо.

Побывав во многих странах и торговых городах, мы наконец остановились в Балсоре, откуда я немедленно вернулся домой. Здесь, после радостной встречи с семьёй и друзьями, я раздал щедрую милостыню нищим и со спокойной совестью стал пользоваться своим богатством, приобретённым ценой таких неимоверных трудов и опасностей.

Третье плавание

В пирах и празднествах я стал забывать о минувших невзгодах, и вскоре оседлая жизнь наскучила мне. Всё чаще я подумывал о том, чтобы снова пуститься в дорогу, и тут сама судьба направила в мой дом человека, положившего конец моим сомнениям.

Однажды слуга доложил, что явился путешественник, торгующий удивительными плодами. Любуясь огромными апельсинами, лимонами, персиками и гранатами, я спросил, из какой же страны привезли эти чудесные фрукты.

– С острова Серендиба, – был ответ. – Это самый прекрасный из всех островов мира. Путника, ступившего на наш берег, встречает пение птиц, чьи перья переливаются, как драгоценные камни. Цветы на этом острове умеют смеяться и плакать. Когда на Серендиб опускается ночь, на берег выходят всевозможные звери, и каждый держит во рту драгоценный камень, освещающий всё вокруг своим блеском…

Ещё долго описывал странник красоты далёкого Серендиба, и к концу его рассказа я уже принял твёрдое решение снова пуститься в дорогу.

Я снова собрал товарищей-купцов и, запасшись разнообразными товарами, отправился в неведомый путь. Мы посетили много новых стран и всюду вели неизменно удачную торговлю.

Но вот однажды в открытом море нас застигла жестокая буря, продолжавшаяся несколько дней подряд. Наконец ветер пригнал корабль к какому-то острову. Капитан знал это место, и ему очень не хотелось входить в бухту, но необходимость всё-таки заставила его бросить якорь; когда сложили паруса, он сказал нам:

– Этот остров очень опасен, он населён дикими мохнатыми карликами, злыми и страшными. Стоит убить хоть одного или только разозлить их, как они набрасываются все вместе, словно саранча, и тогда от них нет спасения.

Вскоре на берег высыпало несметное множество покрытых шерстью карликов. Они мгновенно окружили наш корабль со всех сторон: одни цеплялись за борт, другие – за снасти, а некоторые взбирались на палубу.

Мы стояли молча, с ужасом глядя на это нашествие; когда карлики стали обрубать якорный канат и развёртывать паруса, ни один из нас ни словом, ни движением не осмелился воспротивиться этому. Между тем карлики, овладев кораблём, направили его к ближайшему острову и там заставили нас выйти на берег, а сами уплыли обратно.

В тяжёлом раздумье мы постояли несколько минут на берегу, потом побрели наудачу вдоль острова.

Вскоре мы приблизились к какому-то громадному зданию с высокими створчатыми воротами из чёрного дерева; они были не заперты и отворились при первом толчке. Не зная, что нас ожидает в этом неведомом жилище, мы всё же решились войти во внутренний двор, а оттуда – в какое-то обширное крытое помещение, где с одной стороны валялись груды человеческих костей, а с другой – длинные вертела для поджаривания мяса. При этом зрелище ноги у нас отнялись от страха, и мы даже были не в силах бежать.

Тут дверь растворилась, и вошёл чудовищный великан вышиной с громадную пальму, весь чёрный, с единственным глазом во лбу – красным, светящимся, как раскалённый уголь.

Великан сел перед нами, кровожадно вглядываясь в нас своим единственным сверкающим глазом. Затем он протянул ко мне руку, поднял меня за шиворот и стал поворачивать во все стороны, осматривая, как мясник осматривает обречённого барана. Видно, я показался ему слишком худым и тощим, потому что, отбросив меня в сторону, он начал так же осматривать других. Выбор его остановился на капитане, как на самом тучном из всех нас; он проткнул его вертелом и стал поджаривать на сильно разведённом огне. Когда жаркое было готово, людоед снял его и съел, а потом, растянувшись на земле во весь свой исполинский рост, крепко заснул. Мы были охвачены ужасом и, разумеется, всю ночь не могли сомкнуть глаз. На рассвете великан встал и куда-то ушёл.