Приключения Синдбада-морехода

Я изумлённо взглянул на него, услышав своё имя, и, всматриваясь пристальнее, вспомнил знакомые черты того самого капитана, который покинул меня на необитаемом острове во время моего второго плавания, когда я уснул на берегу ручья.

– Капитан, – сказал я ему, – ты говоришь, что владелец этих товаров Синдбад?

– Да, именно так его звали. Он родом из Багдада и сел на мой корабль в Балсоре. Я до сих пор не могу простить себе своей оплошности. Видишь ли, в то время мы пристали к одному острову; Синдбад высадился на берег вместе с другими, но, когда все возвратились, я не заметил его отсутствия и, пользуясь попутным ветром, поспешил сняться с якоря. Хватились мы его уже спустя более часа, а ветер дул со стороны острова и был так силён, что вернуться назад оказалось невозможным.

– Так ты считаешь его погибшим? – спросил я.

– К сожалению, да.

– А посмотри-ка повнимательнее, не признаешь ли ты во мне этого Синдбада?

Теперь настала его очередь удивляться: он долго и пристально смотрел на меня, потом сказал:

– Да, кажется… Но скажи, как тебе удалось выбраться с необитаемого острова?

Тогда я подробно рассказал ему о своих приключениях. Капитан внимательно слушал и, убедившись в правдивости моих слов, воскликнул, обнимая меня:

– Благодарю Бога, снявшего с моей души мучительную тяжесть; я вдвойне радуюсь твоему спасению. Так прими же от меня своё имущество! Вот товары, а вот и деньги, что я успел уже выручить.

Со своей стороны я горячо выразил ему свою благодарность и простил от всего сердца невольно причинённые мне страдания.

Далее всё пошло благополучно; мы долго плавали, выгодно занимаясь торговлей, и наконец прибыли в Балсору. Возвратившись домой с громадным капиталом, я опять раздал щедрую милостыню и купил ещё много земли.

Четвёртое плавание

Никакие удовольствия, никакие блага жизни не могли удержать меня от тяги к путешествиям. И вот я запасся товарами и отправился сначала в Персию, а оттуда через её провинции – в морскую гавань. Там я сел на корабль и, довольный, счастливый, отважно пустился в путь.

Долгое время наше плавание проходило благополучно: мы заходили во все торговые города, выгружали товары, меняли их или продавали и плыли дальше. Но однажды нас застиг сильнейший шквал. Капитан немедленно приказал снять паруса и принял все меры, чтобы предотвратить крушение, но ничто не помогло. Наш корабль, гонимый страшной бурей, ударился на всём ходу о подводные камни и мгновенно пошёл ко дну. Большая часть людей утонула, но мне и ещё нескольким купцам удалось продержаться на поверхности до тех пор, пока волны не вынесли нас на берег ближайшего острова.

Выбравшись на берег, мы долго лежали неподвижно, собираясь с силами, а на рассвете, подкрепившись спелыми плодами и родниковой водой, двинулись наугад в глубь острова. Наконец вдали показалось какое-то здание, напоминающее дворец. Оттуда выбежали какие-то люди и, окружив нас толпой, отвели к своему царю.

Увы! Царь этого города оказался людоедом. Всех чужеземцев, приплывающих на остров, приводили к нему и откармливали специальным кушаньем, от которого люди теряли разум и не только начинали вести себя как свиньи, но так же и толстели. Когда они становились достаточно жирными, царь с аппетитом съедал их.

Такая участь постигла и всех моих товарищей. Только я ни разу не притронулся к этому кушанью, а поскольку ничего другого нам есть не давали, мне лишь изредка удавалось отыскать где-нибудь то ягоду, то корешок, и вскоре я совсем отощал.

По счастью, мне удалось улучить момент, когда поутру все во дворце спали и ворота никто не охранял. Я выбрался из владений царя-людоеда незамеченным и побрёл куда глаза глядят.

Я шёл целых семь дней, всё это время питаясь одними кокосами. На восьмой день передо мной открылось море. По берегу его ходили какие-то люди, они собирали перец, который рос здесь в изобилии. Я направился в их сторону; они тоже, заметив меня, пошли мне навстречу, а когда мы поравнялись, спросили на чистом арабском языке, кто я и откуда попал сюда. Я был вне себя от радости, услышав родную речь, и поспешил рассказать им о своих бедствиях.

Через несколько дней мои новые товарищи, собрав достаточное количество перца, отправились в обратный путь, захватив и меня на свой корабль, ожидавший их в бухте. Во время плавания они наперебой восхваляли своего доброго, великодушного царя и ручались, что он поможет мне, когда узнает о моём несчастном положении. Действительно, прибыв в столицу, я был немедленно представлен этому государю; он выслушал меня с большим вниманием, искренне пожалел и приказал доставить мне всё необходимое, начиная с одежды.

Теперь я отдыхал, осыпаемый щедротами великодушного царя. Присматриваясь к порядкам и обычаям страны, я заметил одну странную особенность: никто из туземцев, даже сам царь, не пользовался при езде верхом ни седлом, ни уздой. Это так удивляло меня, что я решился спросить у государя, почему он отвергает такие полезные приспособления.