Приключения Синдбада-морехода

Мы выбрались из своего страшного убежища и стали бродить по острову, собирая траву и кое-какие плоды, чтобы утолить мучивший нас голод, а к вечеру поневоле возвратились в жилище людоеда, так как нам некуда было уйти и негде укрыться от него.

Вслед за нами явился и гигант; он выбрал ещё одного из наших товарищей и, поужинав им, погрузился в крепкий сон. На следующее утро он опять скрылся куда-то, оставив нас без всякого надзора, но мы уже хорошо понимали, что нам не миновать лютой смерти. Тогда, обращаясь к товарищам, я сказал:

– Друзья мои, вы, должно быть, обратили внимание на большие деревья, растущие на берегу моря; давайте срубим их и сделаем себе плоты; пусть они пока останутся на берегу, а мы постараемся сегодня же осуществить один план. Если нам удастся это, мы сможем спастись от этого чудовища.

Мой замысел был единодушно одобрен, и мы немедленно приступили к делу. Заготовив плоты, мы вернулись в жилище великана. Едва он заснул, поужинав ещё одним из наших товарищей, я и ещё девять человек – самых ловких и отважных – взяли по вертелу, раскалили их докрасна и все разом вонзили в единственный глаз людоеда.

Он взревел от боли и, вскочив на ноги, стал шарить вокруг, стараясь схватить кого-нибудь своими когтями, но мы уже успели попрятаться в надёжных местах. Около часа бродил он по всему своему жилищу, наконец наткнулся на дверь и, вероятно, потеряв надежду отыскать нас, вышел наружу. Мы тоже не замедлили выбраться из этого страшного места и направились к своим плотам.

На восходе солнца мы снова увидели своего лютого врага; его вели под руки двое почти таких же громадных великанов, а впереди шли ещё другие. В страхе мы бросились на свои плоты и поспешили оттолкнуть их от берега, но гиганты, запасшись огромными камнями, вошли по пояс в воду и стали бросать их в нас с такой ловкостью и силой, что в одну минуту потопили как плоты, так и людей, спасавшихся на них; уцелел только я с двумя товарищами, и то благодаря тому, что нам удалось отогнать плот на такое расстояние, куда камни гигантов уже не долетали.

Целые сутки мы провели на своём плоту, пока ветер не пригнал его к какому-то острову, где было много разных спелых плодов. Освежившись ими и подкрепив свои силы, мои друзья отправились обследовать остров, а я уселся на берегу и стал обдумывать своё положение.

Из раздумий меня вывел какой-то странный хруст. Оказывается, откуда-то выползла змея огромных размеров, проглотила одного из моих товарищей и теперь с хрустом дожёвывала его туфли. Я едва успел взобраться на самую вершину дерева, где уже стучал зубами второй мой спутник. Я просидел там весь остаток дня и всю ночь, но мой товарищ, задремав, свалился с ветки, и к утру змей оставил от него лишь стоптанные туфли и чалму. Лишь с рассветом я смог сойти на землю, но мысли о предстоящей ночи не давали мне покоя. Судя по участи второго из моих бедных спутников, и на дереве нельзя было найти надёжное убежище от змея.

Бродя по берегу, я наткнулся на обломки корабля, выброшенные волнами на песок, и при виде этих обломков в голову мне пришла спасительная мысль. Я выбрал несколько досок покрепче, собрал из них ящик и с наступлением темноты спрятался в нём. Всю ночь змей ползал вокруг моего убежища, удивляясь, откуда же так вкусно пахнет человеком.

Он даже пробовал разгрызть доски, но у него ничего не вышло. Лишь с рассветом он уполз, но я отважился выбраться из своего укрытия, только когда солнце взошло достаточно высоко. Неужели мне каждую ночь предстояло запираться в ящике?

Я уже готов был впасть в отчаяние, когда судьба послала мне спасение: вдали показался корабль. Он приближался и наконец подошёл на такое расстояние, что я мог различить людей. Я сорвал свою чалму и стал махать ею в воздухе, чтобы привлечь к себе внимание. С корабля действительно заметили меня – я видел, как от него отделилась шлюпка и направилась в мою сторону. Вскоре я уже взошёл на борт и рассказал о том, что мне пришлось пережить. Весь экипаж был тронут моим положением и сочувственно отнёсся ко мне. Заметив, что я голоден, все наперебой стали предлагать свои припасы, а капитан дал мне новую одежду вместо истрёпанной старой.

Спустя некоторое время мы пристали к какому-то острову, где купцы начали выгружать свои товары для обмена. В это время капитан сказал мне:

– У меня хранятся товары одного погибшего купца, и мне хотелось бы продать их, чтобы вырученные деньги передать когда-нибудь его наследникам, если они найдутся. Вот его имущество, – продолжал он, указывая на тюки, уже выложенные на палубу, – я просил бы тебя заняться его распродажей – разумеется, за известное вознаграждение.

Между тем на тюках писали имена владельцев. Человек, занимавшийся этим, дойдя до тюков, предложенных мне для продажи, спросил у капитана, какое имя выставить на этих товарах.

– Пиши «Синдбад-мореплаватель», – ответил капитан.