Приключения в дебрях Золотой тайги

Лютый, как грамотный человек, выписывал несколько иркутских газет. Прочтя, трактирщик оставлял их в заведении, как это делали в европейских ресторанах (об этом Лютый прочел в тех же газетах). Барбуда, оказавшись в трактире в надежде не только утолить голод, но и присмотреться, обдумать дельце, наткнулся на заметку, которая привела его в полное уныние и замешательство. И для него, закоренелого разбойника, газета была кладезем информации. Ну кто еще может так ловко выудить из человека все самое сокровенное, как не репортер! Барбуда умел читать и писать и был твердо уверен: профессиональный газетчик – сундук знаний. Он вхож туда, куда и с рекомендательными письмами от авторитетных людей не попасть. И вот теперь Барбуда читал не очень свежий номер «Восточного обозрения» и пытался между строк увидеть тайное послание, словно бы неизвестный ему репортер специально для него, Барбуды, поместил в заметку больше, чем было там написано.

В заметке было сказано, что убили купца первой гильдии, миллионщика, одного из основателей сибирской фарфоровой промышленности Перевалова! Барбуда сразу понял, что такое дерзкое и, главное, бессмысленное убийство – дело рук Сени Черного и его отморозков. Ну, какой умный разбойник может думать, что Перевалов будет носить с собой большие деньги или драгоценности! А фигура-то очень важная. Перевалов – это вам не купчишка средней руки, не владелец лавчонки или ломбардика, бакалейного магазинчика или трактира. И значит, расследование пойдет быстро и еще быстрее, если на дело поставят знаменитого иркутского сыщика Блинова, от которого редко кому удавалось уйти. Сеня Черный конечно вывернется, но банду пошерстят точно. И где гарантия, что Сенькины псы не проговорятся о чем-то еще, о тех совместных делах, что совершали Барбуда и Черный в паре. Что-нибудь обязательно просочится, чей-то язык обязательно произнесет «Барбуда». И несмотря на то, что к убийству Перевалова он никакого отношения не имеет, старые истории обязательно заинтересуют Блинова. За ним прочно закрепилась слава грозы преступного мира.

Бежать, скрыться, отсидеться. Но куда же еще дальше! – думал Барбуда, невесело поглядывая на смятый газетный номер. Уж если сюда доходит газета, почему бы и здесь не объявиться вдруг полиции. Ах, как все это не вовремя, как некстати!.. Барбуда с нескрываемой завистью и злостью обвел глазами столы, за которыми пировали старатели. Он мог бы поживиться, но благоразумие толкало его двигаться дальше за путешественниками, в Золотую тайгу. А оттуда, после того, как они найдут золото (а Барбуда был просто уверен, что иначе забираться в такие дебри незачем), он захватит богатство и отправится подальше от Блинова. К примеру, уедет за границу на одном из тех иностранных судов, которые, как написано в газете, постоянно приходят в Енисейск или Туруханск.

За ближайшим столом от Барбуды гуляли почтари. Ну, те самые, что гоняют по Ангаре лодки с пассажирами и грузами от деревни к деревне. В Кежмах их ждали сменщики, которые поплывут дальше с грузом ли, с людьми туда, куда прикажут. А отработавшие будут несколько дней отдыхать – пока сменщики не вернутся. А там опять поменяются, и так неделя за неделей, пока не встанет Ангара и лодку заменит лошадь с повозкой.

Несмотря на отчаянные мысли, краем уха Барбуда прислушивался к разговорам почтарей и как бы невзначай посматривал на них – так ему было «слышнее». Разговор за почтарским застольем становился все более интересным.

– …Так что, други мои, через недельку пойдем на Енисей, а потом и на Турухан. Потащим «науку» и людей, – сказал один из почтарей, судя по всему, старшой в этой компании.

– «Науку» тянуть одно удовольствие. Добрые люди, не вредные совсем. Завсегда к огоньку пригласят, за одним столом харчеваться не брезгуют.

Говорят, геологи и какие-то метеорологи будут землю бурить и погоду наблюдать. Изучают, чего там в земле на Турухане прячется. Наша работенка тяжела. Но и у энтих науков тоже, видать, дело многотрудное. По тайге, по болотинам, по горам лазают, чай, не иначе как с комарьем, а еще камни, что из земли да гор выковыривают, таскают на горбу…

– А мне хоть куды, лишь бы подалече от свекрухи зловредной.

Мужики не сговариваясь захохотали.

– Спирька, чем же она тебе не угодила, молодожен еще, ты сам ей вроде как не успел насолить, или она тебе пуговиц в пельмени вместо фаршу навтыкала?

Спиридон – так звали одного из почтарей – отмахнулся от мужиков.

Да хоть бы и пуговиц… Все из меня вынесла тетка злющая. Жадная, спасу нет. Все ей мало, все ей не хватает. Во сне от жадности ворочается. И Марфа моя, кажись, такая же стает, вся в мамку двигается. Пока женихался, вроде незаметно было, а теперича аж выпирает. Уже зыркает на меня, уже вопросы задает. Почему то, почему се, и куда, и откуда!? Эх, ма-а-а! С двумями мне точно не совладать. Убегу!.. Слыхал я, мужики, на речке Подкаменной Тунгуске старец один,