Приключения в Красном море. Книга 1

На палубе под накидками шевелятся люди. Я издаю обычное «хо-о-о!», словно мы оказались здесь без всякого умысла, хотя в такие часы редко встают на якорь. Скорее, в это время суток отплывают.

Откуда-то из трюма мне отвечают чьи-то голоса, все уже проснулись.

Я поджигаю бикфордов шнур от сигареты: небольшая вспышка остается незамеченной, и черный шнур вероломно дымится в темноте. Я погружаю длинный шест в воду, будто собираюсь встать на якорь, и удерживаю бомбу у подводной части корпуса заруки. Я внимательно отсчитываю секунды и на счете десять кричу накуде, стоящему неподалеку от меня:

— Зови своих людей!

Мы все орем что есть мочи, чтобы они прыгали в воду.

Зараники смекают, в чем дело, щелкает ружейный затвор… Я все еще считаю… Восемнадцать, девятнадцать… И вот из середины судна одновременно с резким взрывом вырывается зеленоватое пламя. Взрывчатка находилась под днищем на уровне мачты, в этом месте на палубе обычно не бывает спящих; мачта обрушивается вниз, и через секунду со всех сторон сыплется град камней, — это донная галька, взметнувшаяся в воздух. По счастью, никто не задет.

Зарука мгновенно тонет, и все барахтаются в воде.

Слышатся крики: это кричат суданцы, с трудом плывущие на одних руках — они скованы друг с другом цепями по двое за ноги. Зараники улепетывают на остров, захватив свои хури. Царит полнейшая паника. Правда, иного и нельзя было ожидать.

Я зажигаю факел, который освещает всю сцену. Зарука пошла ко дну, на поверхности плавает масса предметов.

Однако необходимо перехватить хури. Две лодки затонули, но были подняты зараниками, которые гребут, продолжая вычерпывать воду. Я стреляю в их сторону, пока сомалийцы пытаются их догнать.

Между тем нас отнесло течением, так как я решил не бросать якорь, теперь же глубина под нами слишком велика, чтобы это сделать.

Вместе с людьми, оставшимися на борту, я пытаюсь сбить кандалы с поднятых на борт суданцев. Они закованы посредством удлиненного кольца, которое имеет с обеих сторон по ложному звену, окружающему щиколотку пленника. Эти ложные звенья были забиты с помощью молотка, и мне никак не удается их разжать, так как под рукой нет нужных инструментов.

Светает. Благодаря нехитрому маневру мы возвращаемся к месту сражения, но на сей раз я бросаю якорь. Прежде всего нам надо подумать о том, как поднять со дна заруку или на худой конец все, что представляет хоть какую-то ценность.

Утро тихое, вода прозрачная, и поэтому не нужно прибегать к помощи окошка в днище. Зарука лежит на большом камне, нос задран кверху, а корма уходит в темную синеву. Случись это в нескольких метрах дальше, и корабль затонул бы на большой глубине — настолько резко обрываются в море подступы к рифу.

Нос находится в пяти, а корма — в десяти-двенадцати метрах от поверхности воды. Шестеро суданцев, уже избавленные от цепей, помогают освободить своих товарищей.

Один из них, настоящий геркулес с чуть тонковатыми ногами, взяв конец каната, ныряет в воду, и я вижу, как он пробирается вдоль затонувшего судна и ощупывает каждую вещь, вытянув руки перед собой и обратив к нам ступни своих ног. Вильнув бедрами, он принимает вертикальное положение и всплывает наверх, окруженный пузырьками воздуха, которые выпускает из носа по мере того, как приближается к поверхности. Он говорит, что закрепил канат и можно его вытягивать. Ящик постепенно поднимается со дна, и мы втаскиваем его на борт судна.

Это сундук накуды, украшенный резными фигурками из меди. Я слежу за тем, чтобы этот поистине любопытный предмет обстановки не был разбит и сохранился в целости и сохранности. Я открываю его, сорвав висячий замок.

Суданцы уверяют, что жемчуг находится в сундуке. Но мы тщетно перетряхиваем все его содержимое: мокрые шелковые одеяния, окрасившие друг друга, и тысячу других разбухших от воды вещей, на которые налипли какие-то бумаги. В шелковом носовом платке лежит около пятидесяти талеров, два фунта стерлингов и турецкие монеты. На внутренней стороне крышки выгравировано имя владельца сундука: Мухаммед Омар. Именно так зовут накуду, говорят пленники.

Конечно же накуда не расстается с жемчугом. Мы поступили безрассудно, позволив ему уйти вместе с другими пиратами; но еще не все потеряно, так как вдогонку ему поспешили две хури, которые сейчас скрылись за островом.

Наконец вся команда суданцев освобождена от цепей; не теряя времени, они ныряют на поиски сокровищ. Вода настолько чистая, что я поддаюсь искушению последовать за ними, чтобы самому убедиться, можно ли поднять затонувшее судно.

Один суданец, уже заметивший пробоину в корпусе, ныряет рядом со мной и под водой ведет меня к нужному месту. Я никогда не погружался на глубины свыше пяти-шести метров, поэтому в ушах возникает острая боль, ведь мои барабанные перепонки целы. Вдруг раздается пистолетный выстрел, и мне кажется, что вода хлынула внутрь черепа, но боль быстро проходит — перепонки порвались.