Приключения ведьмы Мирославы

Я осторожно вошла в садик и тут же натолкнулась на неприятный колкий взгляд. И запах меня окружил странный… такой, что и не раздражает и не радует. Скорее он предостерегает и настораживает.

Сгорбленная сухонькая старушка с острым носом и злыми глазами сидела на скамейке у крыльца, упираясь руками в деревянную палку — самодельную клюку. Костлявые длинные пальцы переплелись между собой и обхватили палку на верхушке.

— Фуууу…. — скривилась бабка. — Сама ведьма на мой порог явилась, бесовское отродье.

— Не очень-то вежливо, — буркнула я, но медленно подошла к хозяйке.

— Стой там, у калитки, — недовольно указала Степановна на выход. — Надолго ты не задержишься, нечего раздражать меня своим присутствием.

— Как скажите, — пожала я плечами, но на указанное место не отошла. — Мое имя Мирослава.

— Знаю я, как тебя величают. Да только мне того помнить не обязательно.

— Авдотья Степановна, не хочу показаться невежливой, но должна задать вам неприятный вопрос.

— Смотри какая смелая, — усмехнулась старушка, — и не боишься, что на хвост твой бесстыжий плюну.

Я в немом изумлении уставилась на бабку.

— Чего смотришь? Мало ли… Вдруг слюна моя для ведьм ядовитая?!

Тут мой разум вообще отказался что-то понимать.

— Ладно, выкладывай, ведьма, зачем явилась.

— Вы, говорят, давно на свете живете, много видели. А потому вопрос мой такой: был ли на вашей памяти случай, чтобы поля цвели, стояли живенько, но зерна не рождали?

— Чего?! — нахмурилась бабка Авдотья. — Ты чего такое лопочешь чумная?

— Поля наши совсем плохи. Урожая летнего не принесли.

— А я же здесь причем?

— Так я спрашиваю, бывало ли на вашей памяти подобное?

— Не бывало, — быстро ответила старушка. — А теперь иди отсюда!

— Но я…

— Кому сказала, иди вон за порог! Нечего ко мне ходить да выспрашивать!

Стоило только посмотреть на Авдотью Степановну, как я поняла, что большего от нее не добьюсь. Но и ведьминское чутье в голове тревожно шептало, что бабка меня обманывает. Более того, она точно знает, что за беда тут приключилась, но говорить мне об этом не желает.

— Ты чего в землю вросла? Сказала же ступай, пока не погнала тебя по деревне!

— Вы ведь знаете что-то важное, — покачала я головой, — только сказать… боитесь или…

В ответ бабка такой бранью раскричалась, что я и от мужиков такого не слышала.

Не стала больше тревожить негостеприимную хозяйку и пошла вон от ее участка.

Шла я по улочкам деревенским к дому старосты и размышляла. Несколько раз припоминала все, что только видела и слышала минутами ранее. Что-то терзало меня, уверяло, что упустила я важное — то, что помочь мне может!

Так я и очутилась у дома Осиника.

— Заходите, Мирославушка, — встретила меня его супружница, — заждались мы вас. Говорила я своему Осинику, чтобы он за вами воротился. Не дело с Авдотьей ругаться вам. Она обидит и словом и делом…

— Не переживайте, — добро улыбнулась я. Приятна мне была забота женщины, — ведьму не каждый рискнет обидеть по настоящему.

— Защитника вам нужно. Мирославушка, — улыбнулась женщина. И столько тепла было в ней, столько ласки, будто материнской, что сердечко мое екнуло.

— Сила моя — самая лучшая защитница.

— Сила-то силой, а женщине мужчина нужен — опора и забота во всем.

— Марфуш, хватит щебетать без умолку, — появился на пороге Осиник, — пойдемте лучше чай пить. У тебя вон вареники остывают!

— И то правда. Что-то заболталась я… Пойдемте в дом.

Я с радостью приняла приглашение и вошла отворенные двери.

Теплый светлый уют встретил меня с самого порога. Светлые салфетки, занавесочки. В каждом углу, на каждом оконце цветок живой. На двери оберег — подковка.

«Дом — полная чаша» — возникла в моей голове первая мысль.

— Мир дому вашему, — улыбнулась я, благословляя своим добрым словом жилье и хозяев.

— Благодарствуем! — отозвался Осиник. — Угостись, матушка ведьма, не побрезгуй.

— С радостью!

Да и как отказать, когда перед глазами большой стол стоит, вкусностями уставленный. А в середине его самовар кипит на чай подзывая.

Уселись мы друг напротив друга и мирную беседу завели. Да только все мои мысли к Авдотье и ее загадке возвращались…

А как откушали да чая напились вдоволь, поднял староста тему тревожную.

— Как же быть нам, матушка ведьма? Как же без хлеба зимовать?!

— Уж переживем как-нибудь! — уверенно заявила я. — Помирать с голоду я не собираюсь и вам не советую!

— Эх, и за что же напасть на нас такая навалилась? — чуть не плакала Марфуша.

— Узнать бы кого мы так разгневали? Кто нам такую подлость организовал?

— Да, это узнать срочно нужно! Без причины я помочь полю не смогу, — честно призналась я.

— Так вы для этого к Авдотье заглядывали? — осторожно уточнила Марфуша.

— Я выяснить смогла, что никто над полем не ворожил. А что это значит и как искать причину беды, никак в толк не возьму. А Степановна ваша давно живет. Вот я и подумала, что может, что подобное припомнит.

— Она ежели и припомнит, то говорить не станет, — покачала головой Марфуша.

— Почему же? — удивилась я.

— Колдовство она на дух не переносит. Стоит только заговорить о каком чуде, такими ругательствами исходит, что страх берет.

— И причина тому есть?