Приключения ведьмы Мирославы

Очнулась я лишь у калитки Авдотьи Степановны. Поначалу испугалась очень, а потом поняла, что не просто так меня ноги сюда привели. Видать придется мне с этой старушкой еще раз добром поговорить, расспросить про тайну ее. Авось я ошиблась, или же наоборот с бедой справиться помогу.

Только входить в калитку боязно было. Постояла я немного, собираясь с духом, но так и струсила туда одной идти.

Вместо этого я на хитрость пошла. Призвала к себе Уха и попросила его вокруг дома полетать и в дом незаметно наведаться. Любимец призрачный появился быстро. Тут же приземлился на мое плечо и послал волну умиротворения.

«Ух, мы с тобой сейчас сделаем небольшую пакость» — обратилась я к сычу.

Я отошла к большому кусту сирени, что рос неподалеку от дома Авдотьи Степановны, и уселась под ним, стараясь скрыться от невнимательного взгляда.

Соединив свое сознание и моего любимца — сплетаясь с ним в единое целое. Теперь мы имели одни глаза и одни уши. Я направила Уха на территорию предполагаемой живой мертвой ведьмы. Теперь

Призрачный сыч залетел за забор, опустился пониже к земле и облетел вокруг дома. Ничего привлекательного я там не нашла. Сплошные сорняки и крапива. И не было ни намека на майоран или другие травы.

Через дымовую трубу Ух пробрался в дом. И то, что мы там обнаружили, меня поразило. Грязь, плесень, паутина — все это украшало комнату. Даже крысы лишни раз старались не совать сюда нос. Только пауки затаились по углам, да жуки свили гнезда в простенках обветшалого деревянного дома. И хотя снаружи стены были вполне добротные, изнутри дом выглядел плачевно. Вся мебель была разрушена, зеркала затуманены пылью и временем.

Хозяйки не оказалось ни в саду, ни дома. Хотя я вообще сомневалась, что в этот дом можно войти по собственной воле. Даже призрак сыча испугался находиться в этом мертвом строении. Поэтому я призвала его обратно и позволила себе расслабиться.

— Мира, очнись, Мирослава, — кто-то резко тряс мое плечо.

Я открыла глаза и уставилась на того, кто пытался дозваться меня, пока мое сознание было в доме Авдотьи Степановны.

Олеус был обеспокоен чем-то.

— Что? Что случилось? — спросила я.

— Ты… то есть Вы не отвечали. Сидели будто… — мужчина рвано выдохнул и спрятал от меня свой взгляд.

— Я была в трансе, — тихо объяснила я Олеусу. — А ты меня искал?

— Да, — тихо ответил молодой мужчина, — я искал. Ворон сказал, что ты… вы направились в Зверево. А уж там мне указали на Веленки. Я опасался, что вновь не застал те… вас.

— А зачем меня разыскивать? — поинтересовалась я.

— Я тут подумал о нашей беде, — признался Олеус, но прямого взгляда продолжал избегать.

Вновь оговорки «ты»-«вы» и какое-то неясное смущение мужчины заставило меня улыбнуться.

— У тебя появились идеи? — предположила я.

— Да. Мама надоумила меня на одну мысль.

— Что ж, — улыбнулась я, — пойдем. Я поднялась на ноги, не без помощи мужчины, и отряхнула платье. — Я уже собиралась домой. По пути ты мне поведаешь свои мысли.

— Конечно, — согласился Олеус.

Мы неторопливо шли к лесу. Олеус молчал и кидал на меня частые колкие взгляды. Тем не менее, мне удивительно спокойно и хорошо было в его обществе. И даже беды и проблемы отступали на периферию, оставляя место приятной думке.

Как же так произошло, что я так привыкла к компании деревенского парня — сына старосты? И даже более того, нахожу его общество приятным? А ведь совсем недавно любой человек вызывал только раздражение и негодование.

«УХ» — пронеслось в мое голове. — «Ух, беда!»

Я нахмурилась, не разумея, что имеет в виду мой сыч. Бед-то хватает. Или он еще чего дурное чует?

Вдруг, сыч взлетел с моего плеча и помчался вдаль.

— Мирослава… Госпожа ведьма, — привлек мое внимание Олеус.

— Что же ты придумал, Олеус? — вернулась я к теме нашей встречи.

— Дело в том, что матушка моя родом не из этих мест. Точнее бабушка была из далеких мест, а как только родила маменьку, осела в нашей деревне насовсем. Так что мама с малых лет в Гремячево живет.

— Хорошо, — подбодрила я молодого мужчину. Его нервозность меня удивляла.

— А бабка моя был из кочевых народов. Она много странствовала, много видела и слышала, а еще много яств попробовала. Все интересное и вкусное она записывала в большую книгу, которую потом оставила маме.

— Интересно наверное, — улыбнулась я.

— Не знаю, — пожал плечами Олеус, — мама что-то иногда готовит. Но это настолько непривычное и незнакомое, что я не знаю нравится ли мне вкус. Но, это не главное…

— А что главное?

— У бабушки много рецептов пирогов и хлеба. И они не только на зерновой муке построены.

— Да? А что еще? — заинтересовалась я.

— Кукуруза, семечки, крахмал… Да там разные рецепты есть. Мама сказала, что без хлеба не останемся.

— И твоя мама готова поделиться своими рецептами?

— Конечно! Раз такая беда приключилась, то тут любые средства использовать нужно, — уверенно заявил Олеус.

— Что ж, тогда завтра подсчитаем, у кого какие запасы остались и как нам можно это использовать на всех.