Примадонна. Банкирша. Шлюха

Сорок минут обернулись двумя часами. Феликс был неутомим в поисках новых комбинаций. Миледи ему ни в чем не уступала. Не зря же в свое время она изучила в доме у Малюли игривые журнальчики. Ей было хорошо, она опять принадлежала кому-то. Да еще этот кто-то был кинорежиссером, а в кино другим способом не попадают. Это всем известно.

- Черт возьми! - вдруг сказал Феликс, взглянув на часы. - Я горю! Давай, давай, Миледи! Как в казарме по сигналу!

Они быстро оделись, договорившись на ходу, что завтра вечером, в половине восьмого, за Миледи заедут домой и отвезут ее на съемку…

Год 1985-й. Зоя

Когда Маринка окончательно окрепла, Зоя все-таки собралась с ней к матери. Тем более что скорый поезд шел туда всего трое суток, а не пять, как раньше. За неделю до отъезда Зоя дала матери телеграмму, чтобы их с Маринкой встречали.

Увидав из вагонного окна гигантское смрадное облако, висевшее над родным городом, Зоя почувствовала, что сердце у нее защемило. Она словно возвращалась в детство, которое давным-давно ушло в прошлое. Зоя искала в толпе встречающих знакомые лица, но на перроне толпились чужие люди, словно за эти годы тут сменилось все население.

Никто их с Маринкой не встретил. На привокзальной площади стояла длинная очередь в безнадежном ожидании такси. Зоя, нарочно взяв Маринку на руки, встала первой и так глянула на остальных, что у тех все возражения застряли в горле.

Наконец подошла машина. Таксист начал было набирать пассажиров в дальние концы, но Зоя запихнула в багажник тяжелую сумку с подарками для матери, плюхнулась на заднее сиденье и сказала таксисту:

- Поехали, шеф! В другой раз будешь попутчиков искать!

Таксист всем своим видом выражал неудовольствие, но Зое было наплевать. Она жадно разглядывала улицы. Никаких разительных перемен заметно не было. Показалось только, что за годы ее отсутствия город как-то съежился и потускнел. Возле дома ей повстречалась старуха со смутно знакомым лицом. Но она скользнула по Зое равнодушным взглядом.

Около своей прежней квартиры Зоя остановилась перевести дух. Она вдруг разволновалась перед встречей с матерью.

Протянув руку к звонку, Зоя заметила, что дверь в квартиру приоткрыта. Ей это не понравилось. Она тихо вошла в темную прихожую. В нос ударил застоявшийся запах табака, мужского пота и еще чего-то невыносимо мерзкого.

- Мать! - позвала Зоя. - Мама!…

Ей никто не ответил. Зоя шагнула в комнату и оцепенела. Несмотря на белый день, под потолком горела дешевенькая трехрожковая люстра.

А под ней, за столом без скатерти, являвшим собой натуральную помойку, сидели трое обросших, мятых мужиков. Перед ними стояла початая бутылка кизилового ликера. Двоих Зоя точно видела впервые. Третий лежал лицом на столе, так что опознать его было невозможно.

- Вы… Вы кто такие? - спросила Зоя.

Один из сидевших взглянул на нее без интереса. Неверной рукой он протянул Зое недопитый стакан с ликером и спросил:

- Будешь?

- А ну выметайтесь отсюда! - повысила голос Зоя. - Выметайтесь в два счета!

- А ты кто такая, что здесь командуешь? - обиделся тот, который предлагал ей выпить. - Николай!…

Он растормошил лежавшего лицом вниз. Тот поднял отечное лицо, и Зоя с трудом узнала в нем отчима. Он вгляделся в нее мутными глазами:

- Зоя?…

- Она самая!

- Приехала, значит, - сказал отчим без выражения.

- Ты что это тут хлев устроил? - крикнула Зоя. - Мать где?

- Там… - Отчим неопределенно махнул рукой.

- Где «там»?

- Схоронили мы ее, Зоя, - сказал он, глядя в стол. - Сорок дней сегодня. Как раз подгадала. Ты сядь, выпей с нами. За упокой души…

В тот же вечер Зоя уехала в Москву, сев на проходящий поезд из Красноярска. Сумку с подарками она бросила в квартире и не стала за ней возвращаться. О чем толковать с отчимом?

О том, что этот гад даже не подумал известить ее о смерти матери?

До отъезда Зоя успела съездить на кладбище. Там, у свежего холмика с простым деревянным крестом, она простояла недолго, не испытывая ничего, кроме невероятной тоски, вдруг навалившейся на нее.

Когда в поезде Маринка уснула, Зоя вышла в тамбур и, прижавшись лбом к стеклу, заревела белугой.

- Что с вами, женщина? - тронула ее за плечо пожилая проводница и вдруг ахнула:

- Да ты, никак, Зойка? Валентины Братчик дочка? Я с твоей матерью целый год в одной бригаде работала. Говорят, померла она? Правда? От чего?

- От чего люди умирают? - огрызнулась Зоя сквозь слезы. - От смерти. У вас закурить не найдется?

Они покурили в тамбуре, поглядывая на проплывающие мимо ночные огоньки. И, странное дело, именно в эту ночь, а вовсе не после рождения Маринки, Зоя поняла, что стала взрослой женщиной…

Год 1985-й. Миледи

Если это и было кино, то кино какое-то странное. Во всяком случае, Миледи совсем не так представляла себе киносъемки. Во-первых, все почему-то было окружено непроницаемой тайной.