Принц Эрик. История любви и проклятия

– Она стоит за всем этим, Грим. – Эрик закрыл глаза и уронил голову на руки. – Это всё время была она. Сайт платит ей, чтобы шторма терзали побережье, ослабляя нас. Альтфельд пообещал ей земли, если она гарантирует им, что они завоюют Риву, а Светлогавань платит ей, чтобы она ослабляла Имбер и нас. Имбер связан по рукам и ногам сделкой, заключённой с моей матерью, но как долго они смогут оказывать сопротивление? Ведьма метко определила, чего хочет каждое королевство, и даёт им желаемое, одновременно оказывая поддержку их будущим соперникам. Что бы ни случилось с Велоной, она намерена разрушить эти земли и завладеть ими.

– Сложно представить, что все ниточки ведут к одной-единственной особе, – сказал Гримсби. – Что всё, что она делала издалека, оказывало на нас такое большое влияние.

Эрик смотрел в окно на безмятежную ночь, опустившуюся на залив. Даже птицы вели себя тише, их трели не разносились в темноте. Или это пульсирующая боль в голове Эрика заглушала привычную для дворца суматоху? Принц вышел на балкон своих покоев. Благословенно тёмный горизонт наполняли мерцающие огни и мягкое свечение маяка вдали. И только в окнах Ариэль виднелось тусклое золото свечей. Ариэль какое-то время порхала за занавесками, танцуя под мелодию, которую слышала лишь она одна.

– Думаешь, «чистый голос» из проклятия следует понимать буквально? – спросил Эрик скорее себя, чем Гримсби. Он почти не думал о своей таинственной спасительнице, пока был в море. Прежде мысль о том, что его суженая где-то там, приводила его в восторг. Однако теперь её существование казалось очередным грузом, который он должен нести. Эрик поднёс флейту к губам.

Первые несколько нот были резкими и сладостными. В этот раз Эрик сыграл песню своей спасительницы. Ботинки Гримсби зашаркали по полу позади него, и Эрик воспротивился порыву повернуться и посмотреть, как невозмутимый советник расхаживает по комнате. Наконец старик остановился рядом с Эриком, облокачиваясь на балюстраду. Эрик не прекратил своей меланхоличной игры.

– Эрик, если позволишь сказать, куда лучше любой фантазии девушка из плоти и крови. Тёплая и заботливая, прямо у тебя под носом.

Гримсби похлопал Эрика по плечу и оставил его одного. По ту сторону двора Ариэль замерла у окна. Она посмотрела на залив, улыбаясь, после чего исчезла за шторами. Свеча в её комнате погасла. Эрик позволил песне стихнуть.

Что, если ему не удастся убить Урсулу? Или удастся, но проклятие не спадёт? Он будет обречён на вечные поиски той самой? Разве не будет смелее всего наконец решиться?

Забыть про проклятие, забыть про предначертанную ему судьбой. Несправедливо, что он вынужден сомневаться в себе каждый миг бодрствования и жить в рамках, которые диктует ему проклятие. Разве та, которую он выберет, невзирая на чары, не будет той самой? Его второй половиной? Ни одной силе, будь то политика или магия, не отнять у него право выбора. К тому же он не уверен, что его спасительница действительно существует. Предположим, она не плод его воображения, но ведь она от него ускользнула.

Эрик посмотрел на флейту в своих руках. Он играл на ней ту мелодию, и это было всё, что связывало его с таинственной спасительницей. Возможно, следовало её отпустить... Эрик размахнулся и бросил флейту как можно дальше в море. Он больше не позволит тому, что случилось до его рождения, определять его настоящую жизнь.

Ариэль всё это время была храброй. Пришёл его черёд. Если они будут вместе, то смогут придумать иной способ избавиться от проклятия, уничтожить Урсулу или просто радоваться тому, что они есть друг у друга. Вместе они...

Вдруг по скалам эхом разнёсся голос, высокий и чистый, как звон колокола. Знакомый мотив, песня его спасительницы, пробилась сквозь грохот волн о берег, и все мысли о разговоре с Ариэль вылетели у принца из головы.

18

Тот самый голос

Эрик помчался из покоев на пляж. Задняя лестница была скользкой от моросившего дождя. Сапоги съезжали по граниту, пока он не вылетел на пляж. На это ушло не больше пяти минут, но ему казалось, будто между тем, как первая нота достигла его ушей на балконе, и тем, как ноги погрузились в песок, прошло несколько часов. Он не обращал внимания ни на усталость, ни на смятение. Эрик был твёрдо намерен найти источник голоса. Мелодия была в точности такой, как в день кораблекрушения.

Пляж был окутан густым туманом. Эрик видел только тень, которую волны отбрасывали на песок, и слышал одну лишь песню. Ноги сами несли его к ней, с каждым шагом расстояние между ними становилось всё меньше. Что-то бледно-золотистое блеснуло, попав в глаза.

– Эй! – не обращая ни на что внимания, Эрик следовал за голосом, но всё не мог догнать певунью. – Постой! Прошу! – Фигура в тумане была едва различима. Она всё пела, не останавливаясь, чтобы перевести дух, а Эрик плёлся за ней. – Пожалуйста, подожди, – произнёс Эрик. – Откуда ты знаешь эту песню?