Принц из серебра и золота

– Вы знаете, дорогие подданные, что в Медном городе никто не избежит наказания.

Даже дети. Даже самые невинные на свете.

– Даже мой брат, чья кровь течет по моим венам. Я должен вершить правосудие. И суд постановил…

Даже тиканье часов, казалось, затихло в момент, когда Люциус огласил приговор:

– Принц Эрик Максон из королевства Купфоа, принимаешь ли ты свое справедливое наказание, как предупреждение для всех, кто когда-либо осмелится поставить под сомнение авторитет единственного истинного короля?

Наследник престола живет одиноко, София. Особенно наследник, который прикован к стулу.

Я покачала головой, когда Эрик искал мой взгляд. Со все еще крепко сжатыми губами. С такими пылающими глазами, что я могла бы обжечься о них.

– Нет, – шептала я. – Скажи нет.

– Закрой свой рот! – закричал Хэймиш и хлопнул меня железной рукой по плечу, заставляя вздрогнуть. Но вопреки всякому ожиданию он сказал:

– Да…

Просто да.

Безнадежность проступила на его лице. Знак, что он сдался.

Но почему? Почему?

Слезы покатились по моим щекам, когда за ним встал мускулистый мужчина. Лицо его закрыто черной тканью, чтобы не было видно, кто находился под ней.

Ужас распространился среди людей, стоявших позади меня. Я слышала их шепот, но не понимала, что они говорили.

Страх повис в воздухе, как меч, вспыхнувший позади верзилы.

– Ты смелый, брат. Ничего другого я от капитана и не ожидал. И поскольку ты все еще мой брат, я не собираюсь забирать твою жизнь. Нет. Я придумал кое-что другое. Кое-что совершенно особенное! – В моем воображении Люциус поднял подбородок и шмыгнул носом.

Я едва заметно выдохнула, но затем у меня вновь перехватило дыхание.

– Настоящим я выношу следующий приговор. Твое справедливое наказание за то, что ты сделал со мной, за то, что украл у меня единственное, что я когда-либо любил. Сначала я подумывал забрать у тебя руки, чтобы ты больше никогда не смог обнять ее…

Мой крик прервал его жестокую речь. Я ненавидела ревность и тщеславие, которые говорили о его испорченном сердце. И я боялась их.

– Заткнись, стэндлерка! – крикнул Хэймиш и ударил меня прямо по лицу, отчего я ошеломленно упала со стула. Черные точки скользнули перед моими открытыми глазами, когда я снова посмотрела на него.

– Чтобы ты больше никогда не танцевал с ней, чтобы не мог убежать от моей мести, я подумывал отнять у тебя ноги!

Я снова вскочила, пытаясь вырваться из лап Хэймиша, но его железный кулак снова ударил меня по лицу. Жжение на моей щеке говорило о том, как ему нравилось, что он наконец-то мог меня наказать.

– Но в конечном счете я отказался от этого… – продолжал Люциус. – Спокойно возьми ее на руки, младший брат, беги с ней и танцуй целыми сутками… Я буду наслаждаться этим, потому что ты ничего не почувствуешь. Ни одна искра любви никогда больше не вспыхнет в твоей груди, ты никогда больше не сможешь согреться у огня ее любви, ибо я отниму у тебя твое жалкое сердце!

Ужасный звук ломающихся костей и рвущейся плоти потонул в жутком смехе короля, когда над обнаженной грудью принца мелькнула медная пластина.

– Ты больше никогда не сможешь любить!

Мой плач заглушил крики других людей, которые растерянно смотрели на поверженного человека на сцене. Руки закрыли рты. Глаза широко распахнулись или отвернулись. Искали объятия других или в одиночестве дрожали.

Зловещая тишина распространялась по мере того, как смех Люциуса стихал, а дрожащее тело на сцене все еще дышало.

Медленно я поднялась и подошла к нему. Подняла руку. Вновь опустила ее и потерла разгоряченное лицо. Аккуратно взобралась на возвышение и на этот раз не была остановлена. Я не смотрела в сторону Люциуса, но знала, что он наблюдал за мной и внимательно изучал мое лицо.

Я опустилась на колени и складки моей юбки разлетелись по полу, как лепестки увядшей розы.

Осторожно протянула пальцы к все еще дрожащему Эрику и обвила руками его талию.

Он жив. Он все еще был жив.

Я убрала длинные волосы с его лица. Покрыла его щеки своими слезами, когда коснулась медной пластины на его левой груди, под которой до этого билось сердце. Теплый и мягкий стук, который был похож на тиканье огромных часов над нами. Всхлип вырвался из его горла, когда он по-прежнему не смотрел на меня. По-прежнему ускользал от моего взгляда. Я взяла его лицо в свои руки и смахнула слезы с глаз. Наконец наши взгляды встретились.

– София, – всхлипнул он. – Оставь меня…

– Никогда, – сказала я, и мне было все равно, что прямо сейчас на нас смотрели тысячи человек.

– София, уходи. Ты… я… – Он тяжело сглотнул, а его лицо исказилось от боли. – Он сделал из меня чудовище.

Я покачала головой и поцеловала его в лоб.

– Невозможно!

Я утонула в его прекрасных глазах, которые пленили меня с первого дня. Огненные шары, за которыми я следила по ночам. Тепло, которого я жаждала.