Принц из серебра и золота

– Ничего, – надулась она, хотя я догадалась, что мы не узнаем от нее правду. У нее была огромная проблема со странствующим народом.

– Тогда заткнись. Твой голос действует мне на нервы.

Она замолчала, и каждый из нас погрузился в собственные мысли. Каждый далеко отсюда.

Где-то в разных областях.

Мы довольно далеко продвинулись вперед и уже на третий день достигли точки, где на горизонте можно было увидеть сияющий Медный город. Даже сейчас мы мчались, укрывая потных лошадей теплыми одеялами, которые делили с животными по ночам. Как и каждый вечер, мы поглощали запасы и смотрели, как танцует огонь. Время от времени я тренировалась с кинжалами Элиа, которые метала между пламенем или над головой Саманты. Но ее это, казалось, больше не беспокоило. Она смотрела в пустоту. Стала тенью самой себя, как и мы все.

В какой-то момент мы уснули в пыли пустоши, чтобы набраться сил. Они нам понадобятся, если король схватит Софию, что совсем не страшило ее. Она смирилась с этим, потому что, как и предсказывала Зан Захрай, София танцевала со смертью. Покончить с жизнью намного проще, если знаешь свою судьбу.

Она вернулась не только для того, чтобы спасти принца, – если она вообще могла это сделать. Она вернулась из-за людей этого королевства. Народа, который сам выбрал себе королеву.

Она будет там, когда ее народ будет смотреть. И она будет плакать вместе с ними о принце, если это будет необходимо.

Меня разбудили тихие всхлипывания. Прямо рядом с собой я увидела, как хнычет Саманта. Поднимая и опуская грудь. Ее лицо осветилось тлеющими углями. Увидев меня, она быстро вытерла глаза, будто таким образом могла остановить слезы. Но слезы были самым чистым, что могла открыть душа. Нас, людей, связывало то, что все плакали одинаково.

– Не смотри так, – прошептала она, хотя это звучало далеко не так решительно, как она, казалось, пыталась. – Никогда не видела плачущую девушку?

– Видела, – шепотом ответила я. – И поэтому я знаю, что девушка плачет только тогда, когда ей сдавили грудь.

– Девушки плачут постоянно, – возразила она. – Кайрон всегда говорил, что девушки плачут из-за всего.

– Но не так, – произнесла я, ненавидя себя за то, что испытываю жалость. Она боролась за жизнь брата. Своей семьи. Это было уже довольно смело.

– А как?

– Украдкой, – ответила я. – Украдкой, чтобы никто не видел.

Она обдумала мои слова и еще раз провела рукой по лицу. Перевела взгляд на Софию, которая натянула одеяло на лицо, а затем на Элиа, который начал тихо храпеть.

– Вы не понимаете, – в конце концов призналась она. – Он значит для меня весь мир.

– Твой брат?

– Да, – сказала она. – Он все, что у меня осталось. Моя самая большая слабость.

– Или твоя самая большая сила. – Она слегка улыбнулась, и я одарила ее кроткой, искренней улыбкой.

– Я боюсь, что потеряю его до того, как придет время.

– София тоже боится, – сказала я. – Даже если этого никто не видит.

– Эта и страх? – прошипела она, вновь становясь прежней Самантой, которой я бы с удовольствием высунула язык. – Для меня это больше похоже на раздражение. – Я покачала головой.

– Иначе она не пошла бы с тобой. – Это правда. София была ветром. Она бы никогда не позволила добровольно заковать себя в цепи. Если бы давно не покончила со своей жизнью.

– И это то, чего я не понимаю, – так тихо произнесла Саманта, что я изо всех сил старалась разобрать ее слова. – Она пойдет туда и добровольно сдастся.

– Верно, – ответила я. К сожалению, я понимала, что она сделает именно это.

– Почему?

– Потому что ее сердце осталось там, – сказала я. – Сердце женщины нельзя спасти. Элиа наконец тоже это понял.

– Этот? – Она приподняла брови, и я кивнула, почувствовав, как заныло мое сердце. Да, этот. – Он любит ее?

– Да.

– И поэтому отпускает ее на погибель?

– Если это то, чего она хочет, он должен. Ее невозможно остановить.

– А я не верила, – прошептала она и вновь посмотрела на меня. – Значит, правду говорили о ней в деревнях. Что она придет. Королева, которая сможет все изменить. Все.

Так и было. Она могла все изменить. Она приняла приглашение короля, чтобы спасти жизни, которые могла, – даже если это была не жизнь человека, которого она любила.

Так же, как и я. Если с Тарансом что-то произойдет, я никогда не смогу простить себя за это.

– Беспорядки действительно начались. Но несерьезные, – сказала Саманта. Ее взгляд был устремлен на огонь. – Знать выступает с речами. Она не посмеет пойти против Люциуса. Они знают о его способностях и не хотят связываться с ним. Но не простые жители. Они создали подпольную группу. Они борются с ним. А София – символ этой революции.

67

София